Когда купец встретил свою дочь, то понял, что в его отсутствие произошло нечто из ряда вон выходящее. Её странный рассказ только подтвердил его сомнения.
Первым делом отец семейства отвел Бэлль домой, где, как он предполагал, фрау Йерген уже успела запаковать всё движимое и недвижимое имущество, будто и в самом деле собралась совершить побег заграницу. Зная предприимчивость его жены, было даже удивительно, почему семейство еще не двинулось в путь  или хотя бы не погрузило мебель на телеги.
- Видит Бог, с ней такое случается. Жена называет это нервическими припадками, - понижая голос, сетовал он следующей ночью, когда с наёмными батраками инспектировал лавку. Вернее то, что от неё осталось. Заколотив ставни и с трудом вернув дубовую дверь на петли, он решил, что должен лично явиться к представителям власти, если хочет отвести подозрения от семьи. Если бы не любимая дочь, он бы осуществил эту затею уже сегодня.
Душевное состояние Бэлль представляло собой печальное зрелище. Она  пребывала в каком-то лихорадочном возбужденном состоянии, то безжизненно замирая, словно прислушивалась и боялась дышать, то стремглав  срывалась с места. И почти ничего не говорила.
Ханс посовещался с женой и решил, что лучшим в этой ситуации будет отправить младшенькую  подальше от города – к бабке, что жила далеко даже от деревни. “Эх, дурёха, вечно же влипает в истории. Конечно, это только умножит подозрения, но проку от её россказней, сейчас всё равно не будет” – справедливо рассудил он.

Бабушка была самая настоящая – в льняном переднике и белом чепце. В её чистеньком домике значилась добротная печь, из которой появлялись румяные пироги и наваристые мясные щи. Одному Богу известно, как эта старушка управлялась с домом в одиночку. Особенно зимой. А зимы в этих местах стояли суровые.
Полосатая кошка осторожно шагнула за порог, прямо как собака, фыркнув от промозглого воздуха.Скрипнуло колесо, и телега поплыла в предрассветном тумане, впечатывая две колеи в сырой земле. Старушка  с водянистыми глазами потянула за собой притихшую внучку.  Бэлль снова чувствовала себя ребенком, рядом с этой, почти чужой ей женщиной.
- Пойдём милая, отдохнешь с дороги. Поспи часок-другой. Рань-то какая!

Трогательные обшитые тесьмой подушки, пожелтевшие от времени простыни. Всё здесь дышало прошлым.  Стоит ли говорить, что девушке в это утро не сомкнула глаз? Две вековые ели шумели над крышей, протяжно скрежеща надломленными игольчатыми ветвями. Но к этим звукам примешивался другой, тихий царапающий звук. Кто-то осторожно подкрался к двери и выжидающие затаился. Бэлль моментально вскочила с постели. Сердце испуганно колотилось, на висках проступил холодный пот. Дрожащей рукой, она резко откинула затвор. В комнату хлынул ароматный запах выпечки и что-то мягкое, невесомо задело босую ногу.
- Кошка, - выдохнула она.
По комнате прокатился тихий, безрадостный смех. Пушистая гостья была подхвачена с холодного пола и девушка  снова забралась на кровать.
-Кошка, а кошка? Меня помнишь немножко?
В умных глазах осуждающе блеснуло зеленым. Девушка забыла её имя, а вот кошка отлично помнила всех, кто приходил в домик на отшибе. Узнала она и рыжую девочку, бывшую тут десять лет назад. В очередной раз убедившись, что люди с возрастом не умнеют, та принялась вылизывать полосатую лапу. Исполнив свой долг приветливой хозяйки, кошка лениво поднялась и, спрыгнув на землю, покинула комнату.
Старушка суетилась на кухне, попеременно что-то взбивая, помешивая и нарезая.
- Я могу помочь… Бабушка, - донеслось с лестницы.
- Ох, да что ты, внученька. Я сама. Разве что… - женщина задумалась. Зять обмолвился, что девушка чуть не повредилась умом, и вот теперь, старушка спешно пыталась придумать, чем развлечь “захворавшего ребенка” - ягоды свежей набери.
Вымученно улыбнувшись, девушка взяла корзину.
Холодная роса неприятно щекотала ноги. Заря только занялась, но в лесу было на удивление уютно. Птицы пели,  туман рассеивался, а спелые ягоды ждали,  когда их соберут. Побродив в нерешительности   у самой кромки моря  зеленых деревьев,  Бэлль, как перед погружением в глубокую воду, заплела косу,  и ступила  на широкую дорогу, уводящую в глубину леса. Что-то тихо напевая под нос, она свернула на одну, пламенеющую земляникой поляну, затем на другую…
Когда солнце ярко осветило лужайку, на которой оказалась Бэлль, она отметила, что хвойные деревья сменились  аккуратными  деревцами, в листве которых значились невиданные ею ранее фрукты. Плодов на деревьях было так много, что  пройти мимо этого затаившегося сада, было просто невозможно. В руках, они казалась еще более привлекательными, источая аппетитный аромат.
“Это ничего не значит,  может они горькие” – мелькнула мысль и девушка решила проверить,  забыв совершенно справедливые увещания о том, что не все дары леса съедобны.

Голос застал девушку слишком внезапно. От неожиданности, Бэлль разжала пальцы. Время словно растягивалось, а она непроизвольно провожала взглядом яблоко, несколько раз отскочившее от пружинящей земли. Здесь, среди сочной травы, оно казалось еще более манящим. На секунду, девушке послышался явственный приказ “Подними!“, но всего лишь на секунду.
Перед ней стоял мужчина. Бэлль непонимающе провела ладонью по виску.
Как она умудрилась пропустить момент, когда все звуки исчезли?  Только сейчас, девушка осознала  тишину, обступавшую её гробовым холодом. Нет, солнце сейчас светило даже ярче, но ощущении того,  что все её мысли были затуманены, неприятно леденило душу.
Он должно быть, охраняете этот сад, - мелькнуло в её проясняющемся сознании.
Незнакомец утверждал, что яблоко заколдованно.
И купеческая дочь, чуть ли ни в первый раз в жизни не знала, что ответить. С одной стороны, этот молодой мужчина мог так изысканно потешатся над глупыми верованиями селянки, какой, наверное, ему казалась Бэлль. Но с другой стороны, кому, как ни ей были известны различные проявления магии! Вспомнить хотя бы  чудовище или ожившее чучело виверны, да и что-то неуловимо-тревожное скользило в этом красивом лице.
„Не говори с незнакомцами!” полыхнуло в памяти, наставление, что так часто повторяли детям, но молчать было неудобно – она и так слишком долго в упор рассматривала этого человека. Чарующе улыбнувшись, Бэлль на всякий случай выбрала в какую сторону она бросится бежать.
- Спасибо. Вы право меня немного напугали… -  непроизвольно теребя волосы, сказала она, - Ваше появление было таким… Внезапным.
Она отвела взгляд и в поле зрения снова попало яблоко. Живая улыбка постепенно начала исчезать с её лица. Смутно осознавая, что делает, девушка как-то отчужденно наблюдала за тем, как тяжелая коса полоснула по мокрой траве. Словно  во сне, видела она, как ее рука подняла  ароматный фрукт с травы.
- И в кого бы я превратилась? – спросил голос, удивительно похожий на её собственный. Она всё больше погружалась в созерцание чудесного дара леса, мимоходом отмечая, что на  кожице не осталось совершенно никаких повреждений.

Он что-то спросил, а она едва могла собраться с мыслями, чтобы ответить, но, как только яблоко исчезло из её ладони, девушка почувствовала, что какая-то невидимая сила, медленно отпускает  разум.
- Не знаю, - просто ответила она, - Я пришла из дома с черепичной крышей, спрятанного под двумя зелеными елями.  Это моя бабушка отправила меня за ягодой.
Избавление от манящего фрукта принесло странное облегчение, как будто незнакомец разбудил её от кошмара, в котором еще не происходило ничего пугающего, но было страшное предчувствие чего-то необратимого.
Порывисто схватив его руку, она в знак благодарности слегка сжала длинные пальцы. 
Его кожа была так холодна, что по сравнению с ней, рука Бэлль,  казалась обжигающей  горячей. 
“Этот юноша, должно быть всю ночь повёл в этом саду”
- Вы совсем замёрзли, -  испуганно прошептала она и настойчиво поймала уклоняющийся взгляд незнакомца, проявившего такое участие к её судьбе.
Бэлль замерла.
У него были такие же глаза, как и у нее.  Но смотрясь в зеркало, она никогда не чувствовала, как начинает тонуть в этой удивительной зеленой, как листья водяных лилий, радужке с темными крапинками.
На грани сознания полыхнула странная мысль, что если подождать  еще немного, то в этой темной глубине отразится стайка маленьких золотых рыбок.
“Ах, какие глаза… Кончики шелковистых локонов вьющиеся от росы, пушистые ресницы, совсем как у девушки... “
Принцессе не казалось. Его волосы пахли водой... Совершенно непередаваемый аромат холода и расплавленного на солнце янтаря.  Едва ощутимые ноты йода, источаемые причудливыми  пурпурными водорослями. Влажный запах сырой глины…
Так беззастенчиво рассматривать человека в обществе было неприлично, но Он был слишком хорош для этого мира. Бэлль почти перестав дышать, запоминала этот фантастический образ, как  будто видела перед собой величайший шедевр искусства, обреченный на неминуемую гибель.
В жизни бывают моменты, когда не хочется ничего говорить, потому, что каким бы изысканным слогом, ты  не обладал, любые слова кажутся неуклюжими и грубыми. Иногда хочется только смотреть.
Бэлль так и не отпустила руку, все больше чувствуя себя заколдованной пленницей в этом заколдованном лесу.

"Что?" - Бэлль не верила в то, что слышит.
Такого изысканного ответа, девушка явно не ожидала. Её брови непонимающе сдвинулись к переносице.
- Что? - резко отдернув руку, переспросила она уже вслух. 
Незнакомец даже не удостоил её взглядом. Больно закусив губу,  девушка усмехнулась и покачала головой. Ситуация неприятно холодила душу, а её взгляд натыкался на всё тоже  ненавистно-зеленый цвет травы под ногами.
- Приятно было пообщаться, - с вяло скрываемым раздражением сказала она и развернулась, чтобы уйти.
Семейной чертой, которую девушка переняла от отца и матери, было умение не теряя лица выходить из любой ситуации. А чтобы достойно сохранить маску невозмутимости, было необходимо, чтобы ее недоумения и прилившего к щекам, гневного румянца никто не увидел.
Она быстро зашагала между фруктовыми деревьями, до боли сжимая корзину. От каждого движения,  ягода алым  дождём рассыпалась на землю.
"Надо же, нашла чем любоваться. Дура"
Осознание того, что этот странный человек оказался еще и прав, назвав ее глупой, еще больше разозлило Бэлль.
“А собственно, почему разозлило? Тебя и хуже называли. И ничего,  с горя не умерла.”
Это действительно было так. Как ее только не называли соседи. Но Бэлль и сама не могла объяснить, почему это слово так задело её. Точнее где-то в самом сокровенном уголке души, существование которого она тщательно отрицала, прятался ответ.
Потому, что именно Он ее обидел.

Немало не заботясь о том, что дорогая ткань платья может повредиться, девушка резко рванула подол платья, зацепившийся за какой-то куст. Это необдуманное движение не принесло желаемого эффекта, только еще больше погрязнув в колючих ветках. И ругающей себя, на чем свет стоит, девушке пришлось вручную освобождать шелк из железной хватки шипов.

- Допустим с местной нечистью я знакома, - Бэлль почему-то сразу вспомнились инквизиторы, - и лешего я смогу отличить от замшелого пня.
“А чудовище от тролля нет” – услужливо съязвил внутренний голос.
- А знаете, я, пожалуй,  воспользуюсь вашим ценным советом, - невольно сказала она, заметив, что юноша порезал ладонь, почему-то помогая ей, освободится из лап колючих зарослей.
"Теперь я, что, еще должна чувствовать себя виноватой и благодарной?"
Негодованию, ее не было придела.  Выхватив из рукава белый платок, она с ненавистью, буквально всучила его в руку незнакомца.
Порой, создалось впечатление, что во всей стране такой устаревшей традицией как использование чистых носовых платков, пользовалась исключительно Бэлль. Сколько их она уже раздала вот таким случайным знакомым? Еще немного, и в городе появилась бы новая примета: вышел из дому без платка – быть беде. Точно повредишь руку.
- Премного благодарна, - поджав губы, сказала она, злясь, не столько на него, сколько на себя.
Ни оборачиваться и продолжать общение с этой личностью она не собиралась, и решительно направилась в сторону дома.

Желтоглазая кошка внимательно следила за птицами, беззаботно щебечущими в низкорослом кусте сирени. Внезапно она отвлеклась от созерцания потенциального завтрака и резко навострила уши. Её чуткий слух уловил что-то таящееся  в зеленой линии горизонта. Распушив усы,  она невесомо спрыгнула с подоконника прямо в цветочную клумбу. Гибко лавируя между левкоями и листьями садовых ландышей, она выбежала за ограду.

Солнце позолотило верхушки деревьев, и с каждой минутой в лесу становилось теплее.
Девушка прибавила шаг - старушка должно быть уже допекла пироги и поджидала внучку. Вот уже показались знакомые деревья. Вот была примятая трава, а вот ненароком сломанная ветка... И резко свернув направо за раскидистым клёном, она вышла... в знакомый сад, притаившийся посреди леса.
- Что за ерунда?
Казалось, этот фруктовый рай подкараулил её у самого выхода из леса и внезапно бросился под ноги, чтобы напугать.
К счастью, Бэлль была далека от состояния, в котором близко подпускают страхи. Да и не будь ее бабка уверена в безопасности лесных прогулок, она вряд ли бы отправила ее в лес! Должно быть, девушка просто не туда свернула.
Вернув невозмутимое выражение лица, она гордо прошла мимо темноволосого юноши.

Услышав это очередное “Ну-ну” девушке резко захотелось  отбросить все светские манеры и запустить  чем-нибудь в ухмыляющегося незнакомца. Хотя это слово вряд ли применимо к человеку, которого вы встречаете четвертый раз подряд.
Бэлль интуитивно почувствовала, что всеми кругами марафонского забега по лесу,  она обязана исключительно ему.
О том, что это не ее рассеянность и не случайное совпадение, купеческая дочь поняла, когда пустая корзина, которая во время второго похода была выброшена за ненадобностью, внезапно отыскалась под каким-то деревом во время третьего.
“Я Кощея третировала, а тут какой-то...”
Девушка топнула ногой, сбив при этом до боли знакомый мухомор.
Подчеркнуто меланхолично распустив потерявшую опрятный вид косу, девушка подошла к дереву и решительно сорвала с ветки еще одно яблоко.  Подкинув его в руке, словно проверяя, достаточно ли этот предмет увесит, чтобы нанести максимальный урон врагу, она направилась к растянувшемуся на земле юноше.
Поигрывая ярко-красным яблоком, она нависла над ним, загораживая обзор безоблачного неба.
- Я тут проходила мимо…
“Раза три” - девушка еле удержалась, чтобы с хохотом не согнуться пополам.
- И подумала, почему бы мне не посидеть в вашей компании.
“Ну надоест же ему когда-то торчать на этой поляне.”
И с довольной улыбкой, Бэлль, легла на траву,  точно также положив руку под голову.

Бэлль улыбалась их вежливой словесной перепалке, патетично подкидывая в синий воздух яблоко.
Она понятия не имела, волшебный ли фрукт она вертела в руках, и почему сад постоянно оказывался на её пути, но то, что этот темноволосый молодой человек знает о причинах столь странного явления, можно было не сомневаться. Уж слишком хитрым был его взгляд.
- Ну, если вы так хотите провести со мной целую вечность... - она резко повернулась к юноше, подперев щеку рукой.
- То я в принципе не против. Завтрак я всё равно уже пропустила, - Невинно захлопав глазами, добавила Бэлль.
"Посмотрим, что ты скажешь, когда придёт время обеда. Как миленький из леса уйдешь, голубчик" 
Хотя, лежать вот так, на этом мягком зеленом ковре, было совсем даже не плохо. Даже очень неплохо.  Мягкий ветер приятно щекотал кожу, неописуемый аромат нагретых в воздухе фруктов успокаивал... В её рыжую голову пришло, что она совершенно не торопится домой. 
- Изабелла Йерген, принцесса, которая всерьёз подумывает, не запустить ли в кого-нибудь яблоком, - с деловитостью заправского дипломата, девушка  торжественно протянула длань  для рукопожатия.
- Хотя,  чаще меня называют Бэлль, купеческое отродье, ведьма проклятая и глупая. Кажется я перечислила все свои основные регалии.
На этой высокопарной ноте, она умолкла, милостиво предоставив собеседника глубоким размышлениям.
По совершенно необъяснимой причине, она почти не чувствовала того воинственного настроя, плескавшегося в её крови еще минуту назад. Больше того, она с удивлением заметила, что в ее голову больше не ломились навязчивые мысли о том, как приятно было бы вкусить невероятных фруктов из этого сада.
Этот странный перепад настроения можно было списать только на колдовскую сущность места. И девушка крепко ухватилась за эту здравую, на её взгляд, мысль.
- А вас, как величают, любезный незнакомец? – нараспев спросила она, освещая этот солнечный сад своей очередной лучезарной улыбкой.
Зленые глаза встретились с точно такими же напротив, и выжидающе впились в завораживающую темноту черных зрачков.

Не подавая вида, что такой откровенный вопрос ее смутил, Бэлль не выдержала и звонко рассмеялась. Этот зеленоглазый, явно не стремился сразу раскрыть все карты.
- Прямо как захочу? - с радостью солдата, получившего неожиданное оружие против врага, поинтересовалась она, - Надо подумать.
И с видом знающей свое дело гадалки, девушка принялась изучать белую ладонь с двумя едва заметными царапинами.
- Сомневаетесь, что я принцесса? - деланно оскорбилась она, изучая тонкую линию жизни - Неужели не заметно? За ягодами хожу, в лавке временами приторговываю, какие вам еще нужны доказательства?  Подождите, я надеюсь вы не хотите в прямом смысле слова проверить  наличие у меня голубой крови…
  В нынешнем мире, правда имеет тенденцию быть такой сомнительной, что поверить в нее невозможно в принципе. Вот если бы она наплела историй о том, что ее бабушка ест детей и летает в ступе, благодарные зрители с радостью бы проглотили эту ценную информацию и попросили бы еще. Поэтому, девушка решила приберечь повествования о тайнах Троллянского двора, для какого-то другого случая.

Где-то, по зарослям черники пробиралась полосатая кошка. Ее остренькая мордочка чувствовала  источник магической силы, но где он находится, она не знала. Жалобно мяукнув, она снова прислушалась к звукам леса. 
 
Хитро вскинув бровь, Бэлль оценивающе посмотрела на безымянного собеседника: его фигура пугающе монументально лежала среди травы. Казалось, весть его вид говорил “Я никуда не собираюсь уходить. Сиди тут, если хочешь, хоть до вечера.” 
- А-а, я знаю! Это как в сказке - есть какое-то магическое условие, что если вы себя назовете, то растворитесь в воздухе, - полушутя сказала она.
- Может быть вы все-таки леший? Хотя, для этого у вас слишком цветущий вид... Или нет, подождите, я буду звать вас...
Девушка хотела подразнить его, назвав духом ядовитого плюща, как помимо воли с ее губ сорвалось:
- Водяной.
И в этот миг купеческая дочь сама испугалась своих неосторожных слов. Но как же еще можно было назвать олицетворение самой воды? Такой изменчивой - то темной и пугающей с затаившимися капканами омутов, то прозрачной как стекло, без которой невозможно жить...
Чтобы юноша не заметил странных, вернувшихся на ее лицо эмоций,  она решила поддержать игру "смути собеседника".
- А как бы вы хотели, чтобы я вас называла? -Бэлль с трудом подвила смешок,  проникновенно накрывая ледяную ладонь второй рукой.

"Да что ж такое-то?"
Он не выглядел ни обиженным, ни возмущенным. Все, что действовало на других, не имело над ним никакой власти.
Зато какая-то жуткая сила отчаянно сводила с ума ее. В голову лезли совершено идиотские мысли, и к своему несказанному ужасу, она поняла симптомы поразившей ее болезни. Сколько раз она наблюдала вот такое помешательство у других? 
Бэлль старалась совершить невозможное и попросту не смотреть в глаза собеседника. Она уже искренне жалела, что из чистого упрямства не спросила, как выйти из сада, да и вообще  находилась слишком близко от него. Вот действительно, зачем, спрашивается, ей понадобилась его рука? Это же было неприлично. Надо было встать и отойти. Если б ее  поведение видела мать - с чопорной дамой приключился бы припадок.
Когда девушка попыталась разжать пальцы, то почувствовала уколы тысячи невидимых игл, поразивших ее. Как будто она пыталась резать по живому. Это ужасное ощущение насколько потрясло ее, что ее шутливое настроение моментально испарилось.
"Успокойся!" - скомандовала она себе, но от чего-то притянула его руку еще ближе. Если он и делал что-то, чтобы вызвать у нее такую недвусмысленную... реакцию, то это у него получилось. 
"У него таких дурочек как ты, небось, по десятку на каждый палец" - воззвал к благоразумию отчаянно сопротивляющийся рассудок.
- Одного или двух. Я точно не помню - на шабаше было много вашего народу, - наконец произнесла она тоном, каким обычно сообщают, что к вечеру будет дождь.
"Водяной" обладал удивительной силой выманивать информацию из других, не говоря о себе ни слова.  Еще немого и девушка могла бы запросто испугаться, штука ли - она действительно не могла вернуться домой.
Внезапно ее осенила чудовищная догадка. Да и не отпускавшее ее волшебство становилось вполне объяснимо. Ну конечно, какая же она глупая - ответ все это время валялся у нее под ногами, а ей будто доставляло удовольствие его не замечать.
"Это тебе наказание за неблагодарность!".
- Господин Водяной, как я могу отблагодарить вас за свое избавление от мертвого сна? При себе у меня, наверное, нет ничего, что могло бы послужить достойной наградой... но вот дома... - девушка самонадеянно не отбрасывала надежды вернуться домой до наступления старости.