Раньше Кощей предпочитал долгие путешествия совершать в карете, окруженной ордой нечисти. Это по-царски величественно, но уж очень скучно. Нечестивые мертвецы и живые слуги черного царя отпугивали всякую тварь, даже благородные герои очень редко отваживались нападать на силу черную. А Бессмертный проспать всю дорогу не мог. И не выдержало иссохшее и мертвое сердце Кощея, и стал он путешествовать на своих двоих.
Царствующий мертвец соизволил почтить своим присутствием собрание нечисти. Его ещё называли шабашем. Кощей, конечно же, считал себя на подобных празднествах самым важным гостем. Свою важность в былые времена он подчеркивал целой армией, что с легкостью снимала любые вопросы о том, кто в ночи всех главнее, краше и темнее. Сейчас он скромно напоминал о своем привилегированном положении серебряной короной.
И в этот раз на голове Кощея красовалась серебряная корона с шипами, длинными и острыми, устремленными в потемневшее небо. Темная мантия прибавляла неудобств, но, по мнению Кощея, делал его шире визуально и смотрелась очень величественно. Одеяние Бессмертного было настолько старым, что его великолепие сложно было оценить и вооруженным глазом. Вопреки обыкновению, не было никакого мертвого коня.
И не было препятствий на пути у мертвеца. Не могла помешать ему человеческая усталость, не ощущал он голода, не боялся холодных ветров, не содрогался, услышав в дали вой волков…
Его мертвейшество не обращало внимания на горные тропы. Кощей не страшился высоты. Его иссохшее тело только казалось хрупким и слабым – не стоит доверять глазам, когда дело касается Высшей, как себя горделиво называл колдун, нечисти. В несколько прыжков мертвец преодолевал поразительные расстояния.
Холодный воздух с каждым порывом наполнял тело Кощея. Он проходил сквозь ноздри, одежду и многочисленные раны, некоторые из которых были неаккуратно, даже небрежно зашиты. Но не чувствовал ледяного холода Кощей, он лишь подумал невзначай, что кожицу нужно поменять. Совсем дырявой стала.
Живые твари не приближались к мрачной черной фигуре. Они чувствовали и смерти зловоние, и черноту, что витала вокруг мертвеца.
Три темных силуэта пронеслись высоко над Кощеем. Он едва уловил смех одной пожилой, наверное, леди. Ведьмы. Там всегда много ведьм. Очень много старых ведьм. Настолько старых, что одни даже дерзят Кощея юнцом называть и, вторя его привычкам, возмущаются, что не было во времена их молодости всяких царей мертвых.
В тот же миг, отнюдь не случайно, Кощей приметил две одинокие фигуры, что брели по горной тропе. В темноте их разглядеть было сложно. Кощей в некотором недоумении взглянул на путников. Точно же не нечисть. Темную тварь он чует, как волк чует своего. Судьба, ты так коварна!
Некая нечисть любит следить за жертвами, нападать ночью, во сне. Но не пристало царю прятаться.
Путники шли ниже, едва ли не у самого подножия. Не отвлекись Кощей на ведьм, возможно, он не заметил бы нечастных (или, забравшись ещё выше, просто не стал бы отвлекать свое царское величество). Бессмертный сделал шаг, за тем резко оттолкнулся и прыгнул, придерживая темную ткань плаща тонкими пальцами. Он падал точно в нужное место, с головы даже корона не слетела. Колдун легко может нарушать, так называемые, законы физики и аэродинамики, ставя в неловкое положение ученых.
Он приземлился точно позади путников, чуть согнув ноги. Человеческие косточки сломались бы, как две хрупкие соломинки, но кости мертвого царя надежно спеленала темная магия. Сломать их было непросто.
- Так-так-та-а-ак… – протянул Кощей, отряхивая извечно пыльную старую, изъеденную молью, монаршую одежку.
- Вы забрели в чужие земли! – объявил Кощей. Своими землями Бессмертный называл не те территории, что окружали его Твердыню (которая, впрочем, постоянно меняла свое местоположение), а те, что окружали его самого. Очень удобно.
- Падайте на колени, ибо пред вами, ничтожными, глупыми, безродными слепцами сам царь темных сил, тот, кого прозвали Бессмертным… Кощей! – мертвый колдун говорил довольно быстро, но с чувством, выражением, расстановкой, как обычно являя всем чудеса нарциссизма.

Кощей с видом крайне недовольной своим невежественным чадом мамаши упер руки в бока. Правда, под плащом, поэтому оценить все его недовольство мог, пожалуй, только отважный криптонец, одежда для которого не отличается от прозрачного стекла.
Сперва, понимаешь, пугливая лошадь сорвала Бессмертному весь эффект неожиданного появления, а затем ещё и некая недоросль посмела говорить с ним, Владыкой Тьмы, как с каким-то разбойником. Какое возмутительное поведение!
Кощей смерил его взглядом. Никаких доспехов, никакого достойного героя оружия, коим уважающий себя герой обязан величественного размахивать. Он не был ни витязем, ни богатырем, ни даже, так называемым, рыцарем! Не было тут ни смекалки, ни хитростью, коей блистали многие слабые и бесталантные герои. Хитрец бы не пошел грудью на мертвеца.
Мертвец был недоволен.
- Перун! Ты посмотри, что творится в этом мире, – произнес Кощей обреченно, взглянув в небо. Молния вторила живому трупу. Вызвал он её, правда, сам, но как эффектно смотрелось!
- В мое время люди были умнее, – презрительно бросил Бессмертный царь. Мертвец, конечно, привирал, хоть сам не понимал этого. Не привык он вступать в диалог с чернью, грубой и неблагородной. Он же царь.
Иногда Кощей делал милость и хватался за меч, вступая в схватку с героями. Колдуну казалось, что так гораздо эффектнее и даже веселее. Доблестные герои часто уповали на собственную силу, не подозревая, что этот худощавый мертвец способен без какого-либо оружия отделить голову от тела. Нужно просто сильно потянуть. Но с совсем не героической чернью разговор был короткий. В общем-то, разговора не было вообще.
Из-под темного плаща вынырнула тонкая бледная рука. До запястья тянулась серая старая ткань Кощеевских одеяний. С ладони сорвалась бледная темнота, которую сейчас, когда солнце скатилось за горизонт, заметить было чрезвычайно трудно. Она укутала несчастного храбреца. Бессмертный щелкнул пальцами. Исключительно для пущего эффекта.
Безродный – Кощей был уверен, что безродный - хам буквально через секунду начал меняться. Чернеть, увядать, уменьшаться. Это происходило уж очень быстро. Магия позволяет скрыть все мерзости подобных преображений.
Из-под одежды вылетела муха. Большая. Даже очень. Специально, что бы “благородная дама” её приметила. То, что было Генрихом, полетело к Кощею, влекомое темной ворожбой.
- Раньше люди содрогались от ужаса, видя меня так близко, только самые отважные богатыри ходили на меня всей своей широкой грудью, не прикрываясь глупой бравадой, а теперь… – эффектный, будто небрежный, хлопок оборвал жизнь толстой мухи, раздавленное тело, которой упало на землю.
- Это все современные нравы. Каждый второй себя витязем считает, а ведь словом дракона не порубишь,- продолжал Кощей, как будто ничего не произошло.
Недовольно Кощей посмотрел вниз. Там должна лежать маленькая тушка. Все-таки смерть получилась совсем не эффектной, но наглец другой не заслужил. Чернь, совсем героическому ремеслу не обученная, вздумала хамить ему, самому Кощею! Он должен был первым пасть на колени и смиренно просить, нет, умолять царя забрать его, а не благородную госпожу. Это был бы достойный его героизм…
- А ты у нас благородная девица? – с сомнением вопрошал мертвец, наконец, соизволив обратить внимание на юную – он надеялся, что юную – особу. Как-то совсем она не по знатному одета. Ну, или он стал слишком привередливым...
Колдун помнил, что она что-то говорила, но тогда мертвец, по всей видимости, был увлечен собственным мыслями и речами.
Мертвец всегда равнял всех с собой. На него смерть мужчины впечатления не произвела. Он уже лицо его умудрился забыть. Это по-царски. Значит, и юная особа не должна мучиться. В конце концов, тут есть один мужчина заслуживающий внимание.
- Рыцари и менее благородные герои, уверен, отправятся тебя спасать, – произнес задумчиво Кощей. Он уже подумывал вернуться к старым и проверенным методам. Ничто не привлекает героев лучше, чем очаровательная дева благородной крови. Тут вам и жена, и добрая часть царства (или феода на худой конец), и богатства, и слава…

Отредактировано Кощей Бессмертный (2012-06-25 21:03:24)

Две недели? Ему и дольше приходилось держать при себе принцесс. Потом, конечно, Кощей позволял какому-нибудь герою уйти победителем или просто сбежать с богатой наследницей, когда появлялось желание отдохнуть.
Но, кажется, сообразительный и догадливый властелин темных сил понял, в чем дело. Это было очевидно, стоило только взглянуть на принцессу, практически полностью укрытую плащом, в темноте пещеры капюшона лицо было сложно разглядеть. Это не случайно!
- Понял-понял, ты настолько страшная, что твое спасение – будет серьезным решением для любого витязя? Вот в чем дело, – сам себе ответил Кощей, убежденный, что настоящие принцессы и родовитые дамы должны быть красивы. Что тут скажешь – Бессмертный царь был довольно старомоден. Тогда и царств то огромных, достойных ночей (или одной брачной ночи) мучений, не было.
Самого черного колдуна, конечно, внешность юных дев не сильно интересовала. Тело было мертвым и двигалось только за счет магии, поэтому победы на любовном фронте остались позади, равно как и все мучения, что поджидают даже знатного сеньора (если, конечно, его родитель или родитель милой дамы не договорились заранее) на пути к нагретой дамой постели.
- Некрасивая принцесса – это как крепость без стен или хилый рыцарь. Можешь быть смекалистее и хитрее Велеса, но меня все равно не победишь… Меня вообще невозможно победить, – горделиво бахвалился Кощей, которому в общем-то не нужен был лишний повод для самовосхваления. Информацию про иглу, спрятанную самым извращенным способом, Кощей предусмотрительно опускал. Иногда Бессмертный сам забывал, что где-то его погибель все-таки спрятана.
- В мое время… – громогласно заявил Кощей, рука взметнулась плетью ввысь, но тот же миг колдун замер. Речь его оборвалась, а сам задумчиво покосился на землю. - Нет, такое и в мое время было, – проворчал недовольный колдун. Природа – она в своих злодеяниях обогнала черного колдуна, увы и ах.
Вопрос девушки все же добрался до Кощею, кажется, все-таки собирающегося пожаловаться на свою нелегкую судьбу.
- Слет нечисти, вы это называете шабашем.. И не одни только ведьмы и колдуньи летают туда на метлах – это выдумка! Меня нельзя равнять с ними, я тебе не какая-нибудь дряхлая ворожея! – вновь он взмахнул рукой, а безоблачное небо рассекла яркая, очень яркая, молния, будто прямо над землей зажглась новая звезда. Кощей любил быть эффектным, даже затрагивая больные мертвому сердцу тему…
И тут очередное озарение свалилось на наблюдательного властелина. 
- Стой-стой, принцесска. Почему ты и глупый мужичок слонялись ночью по горам? – подозрительно спросил Кощей.
Палец колдуна был устремлен на землю, куда и свалилась муха. Взгляд уперся туда же. Поразительная догадка стрелой пронзила тлеющий мозг. Нет, определенно, Бессмертный стал бы гениальным сыщиком.
- Это был король? – спросил резко Кощей, не дав принцессе ответить и на прошлый вопрос. И нисколько не смутило мертвеца, что смиренная дочь нисколько не огорчилась, когда живой мертвец раздавил муху. Уж слишком гениальна была догадка, чтобы на всякие мелочи отвлекаться.
Пойдут ли герои на свершения, дабы принести голову убийцы короля? Хотя кому её тогда, спрашивается, нести? Нет, властителей Кощей обычно не убивал. Ему нужны были те, кто будет подталкивать благородных или алчных дураков в нужную сторону.

Кощей недовольно покосился на гору. Да-да, недовольно. Это же принцесса. Где благоговейный страх и мольбы о пощаде? Что за панибратское отношение? Он же владыка тьмы, а не иноземный принц.
И какие такие последние новости могут рассказать старые ведьмы, которые из лесных чащ почти не вылезают, изредка подсматривая за смертными через разнообразные хитроумные приспособления: стеклянные шары, котлы, зверушки? А вот драконов, к своему изумлению, Кощей, кажется, не встречал на шабашах. Видимо они ещё большие затворники. Горыныч разве что…
- Твой отец, видимо, очень бедный король, – задумчиво произнес повелитель мертвых.
Ему всегда казалось, что принцессу должны окружать слуги и стражи. Ранее Кощей вообще действовал очень грязно. Кругом чужие куски плоти, все стены окрашены в алые цвета, а фрагменты кожи и части тел вовсе не разглядеть. Неровный частокол из костей изредка возвышается над багровой кашей, но эти подробности в сказания о колдуне не вошли. Бессмертный был не глуп, но в глазах простых обывателей он превратился в само воплощения коварства, к своему собственному удивлению (хотя, откровенно говоря, Кощей всегда считал себя наиумнейшим).
И тут вновь юная особа изъявила желание отправиться на слет нечисти, при этом проведя довольно удачную словесную контратаку, которую Кощей просто не мог пропустить мимо ушей.
Его лицо, его мертвое лицо, увы, было довольно скупо на мимические жесты, но разглядывал свою одежку Бессмертный с видом явно недовольным. Старомодному Кощею казалось, что одет он был изыскано.
Мертвого колдуна вообще привыкли изображать в доспехах, но он так исхудал, что в них выглядел комично. Настолько комично, что сам это признавал.
- Т-ты не понимаешь! – возмутился колдун. И вдруг он вновь вспомнил, что это он тут Владыка Тьмы, Повелитель Темной Силы, Могущественный Колдун, а не престрашная леди, которая собственного лица чурается, а отец, похоже, специально посылает её по темным дорогам без сопровождения. Такой коварный тип даже заслуживает уважения.
- А-а-а, ясно-ясно… Глупое дитя не понимает, что не Это костюм властелина, – Кощею как-то даже небрежно, оттянул плащ, дабы было видно дорогой халат, не менее дорогую рубаху и штаны. Ну, по крайней мере, когда-то они точно были дорогими.
- Вот он настоящий костюм властелина! – Кощей горделиво поправил корону с острыми и длинными шипами, что венчала его седую голову, до сих пор не лишившуюся седых волос. Владыка тьмы всегда гордился своим головным убором и, подобно строптивой моднице, очень бурно реагировал, когда видел нечто подобное на голове у другого нечистого. Царь должен быть только один.
- Я не могу опоздать. Я царь, а не какая-то лесная колдунья или старая ворожения, не многоголовая летучая ящерица, не лесное чудо, не лошадь-мясоед и вообще не простая нечисть. Бессмертный и могущественный царь! Уверяю тебя, смертное ничтожество, нет в этом мире создания могущественнее меня, – скромно признался Кощей в собственном всесилии. Он был одним из тех, кто умеет принимать правду. По крайней мере, он искренне считал это правдой, и пока у него не было причин думать иначе.
Цепкие холодные мертвые пальцы вцепились в запястье девушку, что в тот же миг оказалась совсем близко.
- Ну идем же, родовитое чудище, покажешься колдуньям-людоедкам, – весело объявил Бессмертный, даже и не думая заглядывать под плащ. На страшных принцесс смотреть не приятно – так считал мертвый колдун.

Как-то сумбурно вышло.

Кощей в недоумении покосился на светлую ткань, обвившую мертвую руку, а страшила в остервенении бросилась в самую гущу…
Ведьмы, а их было большинство, и иные темные твари в некотором недоумении наблюдали за благородной особой. Бессмертный, к собственному же удивлению, удивился. Совсем обезумела девка.
- Ты что за юродивую с собой притащил, Вашество? – ворчливо поинтересовалась сутулая худощавая ведьма с каноничным длиннющим носом, украшенным толстенной бородавкой.
- Юро… чего?
- Так единобожники обделенных разумом называют. А думала, что царь все знает, - с упреком сказала колдунья. Инстинкт самосохранения у ведьм часто был приглушенным. Любят эти дамы покичиться тем, что убить их очень непросто. Кощей же уже устал их разубеждать. Силу мертвого колдуна они признавали – это точно достижение.
- Умолкни, – фыркнул только царь, лениво махнув рукой.
Всяких тварей можно увидеть на шабаше, но больше всего было ведьм. Одни колдуньи кругом! Метла, здоровенные ведра, какие-то ковры – на чем только не летают волшебные дамы. Некоторые старые настолько, что выглядят мертвее и древнее Кощея, некоторые молоды и так красивы, что совершенно не похожи на людей. Одни действительно ходят в неопрятных балахонах, головы некоторых украсили вездесущие остроконечные шляпы с полями, другие расхаживали в платьях, будто явились на ужин к знатному сеньору, заранее решив проснуться в его койке следующим утром.
Они сидели на камнях, в домиках, что прилетели с некоторыми, на деревьях, что казались живыми. Кстати, живые деревья на шабаше тоже были.
А вот и старая знакомая Кощея. Маленькая, замотанная в кучу темных тканей, старушке сидела на высоком камне, спрятав лицо в глубине темного капюшона. Единственный яркий, неестественно яркий, глаз светился, а меж складок черных видны были тонкие-тонкие пальцы с длинными и заостренными ногтями.
- Ооо, пришел, сынок, - послышался голос старушки.
Обычно Кощей громогласно заявлял, что он царственная особа. Изредка пытался умерить высокомерие заносчивой старушки. Правда, без результатов. Пусть выглядит старушка немощным трупом ребенка, убить её тяжелее, чем мертвого колдуна.
Сейчас Кощей только махнул рукой, увидев, что на, так называемую, “юродивую” стали обращать внимание участники празднества. Обратил на неё взор и дракон, на которого наткнулась безумная.
Драконов несметное множество, потому Кощей не знал точно, видал ли он этого или нет. Хорошо знаком он был только с Горынычем. Остальные же были просто “змеенышами”. Дракон может быть исполинских размеров, уметь разговаривать, иметь огромные клыки, летать и дышать огнем, но все это не имеет значение, когда все его внутренности начинают разлагаться от одного только взмаха руки.
- Кыш-кыш-кыш, змеюка! Я её первый нашел, – заявил высокомерно Кощей, бесцеремонно встав меж драконом и дочкой некоего короля. Конечно, Бессмертный ещё и ладошкой помахал, будто отпугивал какую-нибудь кошку. Колдун никогда не боялся драконов.
- Спалю ведь, - послышался басистый голос дракона. Он был большим, но Кощей точно видел драконов крупнее. Гораздо крупнее.
- Хвост не отрос государя пугать, – отмахнулся горделиво Кощей, даже не покарав несчастного за реплику крамольную. Не всем нравится, что корона венчает голову его, но ведь никого достойнее! Кощей был абсолютно убежден в этом.
Он картинно повернулся к своей случайной спутнице. Дракон, видимо, был не намерен мериться силою с колдуном и тоже отвернулся.
Тонкие пальцы сжались на запястье принцессы. Сильнее прежнего. Кощей был худощав, настолько худощав, что после любой голодающий годами будет казаться вам пухлым и сытым. Но он был очень силен. Магия способна на многое.
- Ха-ха, милая, а ты знаешь, что объединяет всех, практически всех, кого ты видишь? Как думаешь, чем любит полакомиться любая ведьма? – негромко спросил Кощей. В каждой сказке упоминается это блюдо. Его тонкие губы расплылись в широкой улыбке.
- Мясо. Мясо детишек, мясо таких как ты тоже – это же королевская пища. Забавно, да?
Он отпустил руку принцессы внезапно, но голос Бессмертного стал намного тише.
- Тебя сожрут, если будешь и дальше в безумии метаться по нашему празднику. Ведьмы думают, что им это прибавит сил, молоденькие заходят твоей крови, а других устроит вкус твоего мяса, – Кощей знал, что почти все участники праздника плотоядны. Ему, правда, еда не нужно вовсе…