Праздник - это всегда лица. Много. Молодые и старые, счастливые и озадаченные, хитрые, изредка безразличные, а иногда… Боги, ну и рожа! Далеко отсюда, там, где на белых, как снега севера, каменных стенах соборов живут горгульи, такого бы на зимнем карнавале назвали «королём  шутов», а потом долго плясали бы, потешаясь и славя дураков и уродов. Их, впрочем, везде достаточно. Но дураки, и тем более местные уроды, Ксану были совершенно не интересны. И лица тоже. Маски-маски-маски. Забавно, иногда увлекательно, но не более. А вот то, что за ними, в глазах, в сердцах… Перелестник глубоко вздохнул. Это как попасть после долгого поста к такому прилавку, где всё вперемешку: чёрствый хлеб и сладкие пряники, давно сгнившие яблоки и свежие фазаны, медовые сладости и форель. Даже есть не нужно, одно смешение запахов может свести с ума. Тончайшие ароматы и жуткий смрад, слитые в одном флаконе - вот что такое толпа. И сколько живет Ксан на свете, ни одного сердца каменного, да что б без единой щербинки, не встречал. Хрупкие они, сердца.
Ничего особенного не ища и не приглядываясь к диковинкам, что привёз с собой пестрый табор, он шёл сквозь людской лес. Тот то расступался, давая дорогу, то смыкался старым буреломом, вызывая лишь лёгкое раздражение. Толпа – всегда гидра... Один из запахов привлёк его внимание. Любовь к мёртвому - всегда острая, как заморские пряности, и одновременно горькая, как плохо приготовленные потроха, но этот след имел едва уловимый привкус серы и был присыпан белой пудрой времени. Сердце, его источающее… Есть ли вообще у этой девушки сердце? Есть. Бьётся. И… Перелестник едва не расхохотался. Уголки тонких губ приподнялись в улыбке. Губы все так же улыбались. Улыбка была его. А вот губы… Губы уже принадлежали тому, кто держал идущую из сердца танцовщицы ниточку по ту сторону Калинова Моста. Юноша, чуть выше ростом, чем Ксан, сделал шаг назад, поправил чёрные кудри, и поискал взглядом нужную продавщицу. Вскоре он уже стоял в первом ряду, аккуратно держа в руках алую розу, и аристократическая бледность кожи сильно выделяла его среди других горожан.

Отредактировано Перелестник (2012-08-04 03:03:46)

Несколько мгновений после падения танцовщицы толпа молчала, затем послышались аплодисменты, крики "давай ещё!" и в сторону девушки полетели медяки. Кто-то даже кинул горсть серебра - неслыханная щедрость, но лежащая фигурка оставалась недвижима.
- Смотрите, медведь! Два медведя! - Послышался крик из-за палатки слева, и зрители поспешно бросились к новой забаве. Вскоре место вокруг "юной цыганки" опустело. Люди так ничего и не поняли, а перелестник всё также стоял, продолжая смотреть на рассыпавшееся золото ее волос. В почти полной тишине он сделал несколько нарочито громких хлопков и подошёл ближе.
- Далеко на юге, там где солнце окрашивается в багрянец, прежде чем окунуться в воды Гваделквевира, на улицах так же пляшут хитаны. Они ни о чем не спрашивают, не просят и не говорят, просто танцуют, дразня улыбками. И так же, как и здесь, там собирается толпа. Ты пришла с ними, ты пляшешь как они, хоть и не одна из них. – Голос у юноши был приятным. Мягкий, в меру глубокий, обволакивающий. Хороший голос, под стать телу. От таких голосов юные девы теряют головы, а умудренные матроны краснеют, вспоминая былую молодость. Но он звучал скорее задумчиво, словно мужчина разговаривал не с лежащей на земле девушкой, а сам с собой, рассуждая о чём-то вслух и не нуждаясь в ответе.
Лёгкая улыбка вновь скользнула по губам и растаяла. Неуловимый вздох, вздох разочарования. Такая же. А ведь от запаха серы следовало ожидать большего… Но напрасно. Влюбленные девицы и влюбленные дьяволицы ничем не отличаются, они также отчаянны, опасны и беззащитны. И ты такая же, плясунья. Скучно.
Он шагнул ещё ближе, присел возле девушки на одно колено, обломал у розы стебель, оставив лишь короткую ножку с парой шипов, и вставил цветок в укрывавшие плясунью волосы, за ухом.
-  Вставайте, леди. Негоже алмазу лежать в пыли среди медяков.

Отредактировано Перелестник (2012-08-05 16:39:25)

Значит, я - Принц. Стопроцентный бабник, судя по тому, что наплёл ей про войны, уж возле армейских обозов доступных женщин всегда предостаточно.
К чему эта ложь? - Ксан слегка повернул голову, так, что их губы едва не соприкоснулись, и прошептал:- если бы вы действительно хотели видеть меня, то пошли бы вслед за мной в мир мёртвых безо всяких диадем. У нас была бы целая вечность, чтобы отыскать друг друга... - Юноша улыбнулся и с грустью посмотрел на девушку. - Что мои рассказы? Вы бы сами увидели сонмы мёртвецов, спускающихся с ратных полей, вы бы принимали в свои ладони последний вздох тех, кто замёрз в снегах, вы бы слышали последние крики поглощённых пучиной. Но нет, вы предпочли разлуку и танцы для толпы. Вы, которая могла стать королевой! - Ксан легко подхватил её на руки и в его глазах заплясали лихие чёртики - отсветы уличных факелов. - Признайтесь, вы изменяли мне? Скольких вы уже съели?
Перелестник быстро шагал, унося свою добычу по одной из многочисленных узких улочек - прочь от центральной площади и случайных зевак, в сторону кладбища. Оно находилось недалеко, было освещено и там точно не сыщешь вечером посторонних - идеальное место для дальнейшего общения.

Отредактировано Перелестник (2012-08-06 23:13:49)

Её слова были словно прокисшее вино - перелестнику стоило больших усилий не скривиться. История знакомства, невысказанные обиды, ещё, чего доброго, всплакнёт на плече... Это всё он слышал и видел тысячи раз, и, если первые несколько сотен ему ещё было интересно и он пытался понять людей, то теперь такие случаи быстро оканчивались очередным трупом. Но сейчас перелестник не был голоден, и из-за того разочарован вдвойне.
Ксан выбрал высокое каменное надгробие поудобнее и посадил на него девушку.
- Не заметил вас, - задумчиво повторил он ее последние слова, и, обойдя, присел рядом. Наклонился к самому уху, словно собирался доверить самый большой секрет: - С вами скучно, леди. Ваша боль так стара... Удивите меня. Так сегодня сложились звёзды - я очень хочу заметить вас.

Отредактировано Перелестник (2012-08-07 22:25:48)

- Вы лжёте, леди. Вы любили меня, и до сих пор любите, иначе мы бы сейчас не беседовали. - Ксан повернулся и чуть наклонил голову, их лбы соприкоснулись и глаза девушки оказались совсем близко от его. - И вы не скроете свои чувства ни за смехом, ни за рассуждениями о свободе... Вы ведь до сих пор не спросили, любил ли я вас. Вы знаете ответ, правда?
Голос Ксана стал насмешлив, он словно дразнил девушку, но в тёмных глазах перелестника не было ни искринки смеха, в неверном свете бликов они были похожи на два мутных омута.
- К сожалению, я ничего не знаю о своих иллюзиях, но вы ведь просветите меня, не так ли?
Я не знаю, где заканчиваются иллюзии и где начинаюсь я сам. Я не знаю, кем я был рожден и был ли я рожден хоть кем-то. Я не знаю, почему я такой, какой я есть. Но меня устраивает моё незнание. Хотите убить меня снова, леди?
- Первая брачная ночь? Мне даже жаль, что я этого не помню. Смерть - одно из презабавнейших приключений, уж она-то бы действительно меня удивила.

- Неплохо! Такой вы мне больше нравитесь, - нагло ухмыльнулся Ксан и слизнул скатившуюся солёную капельку крови. Его руки скользнули по её талии, крепко прижимая девушку, сплелись в замок. - Ваши глаза меня не интересуют. А вот сердце...
Он недвусмысленно посмотрел туда, где под тканью в глубине тела бился маленький красный комок. Старая ниточка, привлёкшая внимание перелестника ещё на площади, натянулась и подрагивала с каждым ударом её пульса.
- Совершенная маска страдания, - мужчина словно смаковал каждое слово, на самом же деле примериваясь всё к той же ниточке, - звучит аппетитно, но неубедительно. Мои пороки в ожидании - что же вы сделаете?
Ксан чуть подался вперёд и нашёл губами её губы. Короткий поцелуй - этого перелестнику было достаточно, он подцепил то, что хотел, и ручеёк, питающий связь девушки с мёртвым возлюбленным, тонкой густой струйкой потёк к нему, увлекая за собой другие проходящие через её сердце энергетические потоки. Ксан сделал несколько больших глотков. Он "пил" не для того, чтобы насытиться - для пропуска на полноценный ужин одного только поцелуя было мало, но для того, чтобы дьяволица заметила неладное и поняла, что победа не будет лёгкой.

Отредактировано Перелестник (2012-08-15 02:31:55)

Ксан не сразу понял, что за липкая сладость потянулась к нему вслед за прочими струйками - только когда мир перед глазами зашатался, словно палуба тонущего корабля, распадаясь на куски. Перелестник не терпел наркотики ни в каком виде, и у него была на то очень веская причина - они искажали сознание, ослабляли контроль, а это грозило выходом наружу его подлинного обличья. Меньше всего ему хотелось сейчас засветиться в прямом и переносном смысле этого слова. Тем временем голова собеседницы закружилась перед его глазами, превращаясь в огромный пылающий канделябр, висящий между небом и морем. Тело юноши повело, лжепринц изо всех сил попытался уцепиться за ускользающую реальность, но безуспешно - под треск рвущегося платья, так и не разжав рук, перелестник рухнул с плиты в кладбищенскую грязь, увлекая девушку за собой.
Он падал в синюю глубину, но ударился о мокрые неструганые доски. Чуть приподняв ставшую очень тяжёлой голову, Ксан увидел высокую, наряженную как новогоднее дерево мачту с ворохом поблёскивающих золотых парусов на ней. Мачта со скрипом повернулась, явив источенное солью незнакомое лицо, и запела:
- Отдохни, дорога была длинной. Отдохни, дорога была вечной. Отдохни в моей тени...
Один из парусов оторвался и накрыл его собой, укутывая тяжёлым жарким коконом, мешая дышать. Ксан отчаянно дёрнулся и забился пойманной в силки птицей, силясь разорвать ненавистное, так быстро раскаляющееся в свете канделябра золото. Он мог только надеяться, что идущий теперь и изнутри нестерпимый жар - очередная галлюцинация, а не начало трансформации. Где реальность, а где грёза, определить было невозможно. Мачта же тем временем придвинулась ближе, подмигнула и участливо поинтересовалась:
- Будешь моим огнём Святого Эльма? Потанцуем?
- Дура, здесь же сгорит всё дотла, даже камни! - От собственного крика заложило уши, палуба под телом вздрогнула и начала вспучиваться. Он всё-таки разорвал кокон и попытался оттолкнуть мачту, но обнаружил, что прикован к ней, и тут же вцепился в цепь непомерно выросшими зубами. Звенья оказались не из металла, а из чего-то мягкого, острая боль пронзила предплечье, юноша зашипел и тут же подавился ворохом цветных ниток. Одна из этих дряней - тот самый поток... Он начал отплёвываться, но клубок во рту казался бесконечным, и тогда Ксан просто проглотил его. Перелестника тут же едва не стошнило, но мачта укоризненно покачала головой и он сдержался. Звенья цепи, став податливыми, стекли красными потёками вниз, но в тот же миг палуба сильно накренилась, и он, непривязанный, полетел за борт.

Всё смешалось. Ужас смертного тела на пороге гибели, алчность рвущегося изнутри огня, боль, струи солёного ветра, бьющего в лицо. Ему казалось, он очень долго летел вдоль облупленного борта корабля. Должен был бы поднять при падении тучу брызг, но море приняло его без единого всплеска. И только погрузившись с головой в тяжёлую, тёмную и тягучую жидкость, Ксан понял, насколько всё плохо. Смола. Целое море чёртовой смолы!
Горючая дрянь облепила тело, мешая удерживаться на плаву, и Ксан камнем пошёл на дно. Сделал ещё несколько попыток выбраться - безуспешно. Секунда. Другая... Медленно, словно со стороны, он видел, как сворачивается от жара кровь, лопаются белки, съёживаются волосы, чернеют ногти и факелом вспыхивает одежда на теле, обжигая кожу. Спущенное с цепи пламя набрасывается на плоть, раздирая внутренности, с треском пожирая кости, наконец, среди багровых лепестков огня мелькают зеленые языки и тут же опадают - мозг горит красиво, но очень быстро, еще несколько упрямых костей... Вскоре последняя клеточка перелестника оказывается поглощена огнём вместе с пропитавшим её ядом, а значит, - он свободен.
Боли больше нет. Вечер преображается. Исчезает необходимость дышать, появляется необыкновенная лёгкость. Бушующий над тем местом, где лежал лжепринц, высокий столб пламени опадает, с тихим шипением извиваясь кольцами. Искорка к искорке, чешуйка к чешуйке... Жидкое живое пламя слегка пульсировало, переливаясь всеми оттенками багрянца, и Огненный Змей раскрыл пасть над кладбищем, оглашая воздух сердитым рёвом, повёл пылающими яростью глазами.
Земля вокруг была выжжена, попадали и оплавились могильные плиты, в воздухе кружился пепел и оседали угольки. Судя по высоте чёрно-красного вихря, вспышку наверняка видели на соседней площади, если не во всём городе, да и рёв его был слышен далеко, но взбешенному Змею сейчас было не до этого. Где бесссовка?! Пррроглочу![AVA]http://s019.radikal.ru/i631/1208/92/c2362e0f4de9.jpg[/AVA]

Отредактировано Перелестник (2012-08-20 23:35:36)

Обозлённый Змей носился среди чудом уцелевших памятников в поисках отравительницы, но крылья упавшего ангела надёжно скрывали нужную могилу от его глаз - видать, хорошо когда-то заплатила бесовка Нечистому. Вертикально выпрямившись на хвосте во всю длину, перелестник оглядел кладбище сверху. Девушки нигде не было, зато он заметил множество зрителей. Пьяному море по колено, а уж спиртного в желудки горожан этой ночью пролилось более чем достаточно, чтобы они, увидев вспышки за домами и услышав адский рёв, не бросились врассыпную, а поспешили к новому развлечению. Вот они - кто-то выглядывает из-за близлежащих домов, кто-то подошёл вплотную к ограде, стоит-качается... Девчонка наверняка успела улизнуть в одну из улочек до того, как перелестник загорелся. Ссспокойно, Ксан, сожжжжёшь их - будешшшь искать новый горррод, зззачем это тебе... Голос разума тут же услужливо напомнил, где Ксан находится и как выглядит. А также то, что надо бы как-то прекращать этот бесплатный цирк и становиться человеком. Огненный Змей недовольно фыркнул в ночное небо и стал скручиваться, уплотняясь и уменьшаясь в размерах. Вскоре над землёй висел яркий огненный шар, который пронёсся над вмиг пригнувшимися головами зевак в одну из улочек. Ксан метался по городу, оставляя за собой множество свидетелей, и петляя не только в поисках дьяволицы, но и для того, чтобы запутать людей - пусть потом кто-то попробует определить, где его видели в последний раз. Наконец, он успокоился и полетел туда, где этой ночью не встретишь лишних глаз, где есть одежда взамен сгоревшей и где точно не станут искать нечисть - в церковь.[AVA]http://s44.radikal.ru/i106/1208/c7/8a2a4cf3c847.jpg[/AVA]

Отредактировано Перелестник (2012-08-22 22:54:25)