Шиповник вела Яблоко под уздцы. Конь покорно следовал за девушкой. Он так же, как и принцесса, желал поскорее оказаться в тепле и изредка всхрапывал, показывая своё нетерпение.
- Тише, Яблоко, скоро придём, - успокаивала его Шиповник, хоть и сама не верила в свои слова.
Рано утром она выехала из города, желая попасть на ярмарку в соседней деревне. Бардам довольно хорошо платят на подобных мероприятиях, и девушка рассчитывала неплохо заработать. Но в планы принцессы вмешались самым бесцеремонным образом. Шиповник проделала уже половину пути, когда ясное небо заволокли тяжёлые тучи, скрывая яркое солнце и принося с собой ледяной порывистый ветер. Холодные вихри вздымали снежную пыль, закручивая её в замысловатые фигуры. Снег заметал дорогу, не давал толком её разглядеть и вообще всячески мешал хоть какому-либо передвижению. Шиповник практически стояла на месте, по мере своих девичьих сил борясь со стихией.
Когда ледяная буря наконец стихла, принцесса обнаружила, что не на много-то продвинулась вперёд. Следовало поторапливаться, иначе придти в деревню девушка рисковала уже затемно. Но не это было самым страшным. Пока Шиповник отчаянно сопротивлялась бурану, она как такового холода не чувствовала вовсе, но когда всё стихло, девушка в полной мере смогла ощутить опустившийся на землю мороз. Не спасали от него ни тёплая куртка, ни подбитый мехом плащ, ни закрывавший уши берет.
– Скоро,  скоро будем в тепле, - стуча зубами, как молитву повторяла принцесса. И чтобы хоть как-то согреться, затянула песню:

Эх, морозушка-мороз,
Заморозил ты мне нос,
Цепью всю меня сковал,
Да во льду замуровал.

Нет, это грустная песня, надо что-то повеселей, но как назло, ничего весёлого на ум не приходило. Так и брела Шиповник, напевая под нос невесёлую песню. Брела да и набрела на чей-то замок, мрачной скалой нависший над окружающим его леском.
В любой другой день принцесса предусмотрительно прошла бы мимо огромного каменного строения, но не сегодня. Шиповник даже обрадовалась, увидев светящиеся огоньки в окнах, ведь это значило, что замок не заброшен и что там тепло, а она уже ног от холода не чувствовала.
- Ну я же говорила! – обрадовано вскричала девушка и, презрев все опасности, бросилась к спасительному теплу.
Подбежав к воротам, Шиповник принялась что есть силы колотить в них и вопить дурным голосом:
- Спасите! Помогите! Откройте!

Не то, чтобы Шиповник ожидала многого – ещё при подходе к замку стало ясно, что пышностью он не блещет – но к тому, что двери ей отворит сам хозяин, она готова не была. Почему принцесса сразу догадалась, что перед ней стоит хозяин замка? Всё просто: у таких людей всё написано на лице. Смотрите, вот он я, ваш господин. Это мои владения и вы здесь лишь гости. Власть оставляет глубокий отпечаток, и тот, кто ею наделён, всегда будет выделяться из толпы.
В общем-то, в том, что хозяин сам открыл дверь, нет ничего такого уж очень удивительного. Возможно, он просто радушный и гостеприимный. Но его вид… Сперва принцессе показалось, что перед ней стоит только что вставший из могилы мертвец (лишь усилием воли девушка сохранила на лице невозмутимое выражение): жёлтая кожа, обтягивающая кости, ввалившиеся глаза, болезненная худоба… Шиповник одёрнула себя: «Нехорошо так о человеке думать. В конце концов, он открыл мне дверь, хоть мог этого и не делать.»
- Добрый господин, пустите заблудшего путника погреться у вашего камина. Ног-рук не чувствую я от сковавшего их мороза, - заныла Шиповник. Она вся съёжилась, обхватив плечи руками и смотря на мужчину большими влажными от слёз глазами. Нет, принцесса не плакала, глаза на морозе действительно слезились, а нос так щипало, что девушке казалось, он вот-вот отвалится.
Шиповник представила на мгновение, как она выглядит со стороны, и пришла к выводу, что замёрзающий бард с не менее замерзающей лошадью – зрелище довольно жалкое. Только бессердечный человек способен захлопнуть перед ними дверь.
При всём при этом девушка ещё пыталась разглядеть апартаменты мрачного замка, то и дело заглядывая за спину хозяина. Честно говоря, разглядеть что-то было практически невозможно. Во-первых, мешал стоящий перед ней мужчина, во-вторых, освещалось помещение достаточно скудно. То, что всё-таки удалось подсмотреть принцессе, вряд ли можно было назвать тёплым, уютным гнёздышком. Ни тебе горящих каминов, ни обитых бархатом кресел, ни снующих по замку слуг… У Шиповника вообще сложилось впечатление, что здешний господин решил податься в отшельники. Но, возможно, она просто скора на выводы, а хозяин замка всего лишь предпочитает практичность.
- Я могу и в конюшне устроиться, если там найдётся добрая солома, - снова завела свою песню Шиповник, теперь уже приплясывая на месте. – Не дайте невинной душе, двум невинным душам, погибнуть от холода.
«Господь всемогущий, какое же это унижение», - думала про себя принцесса. Могла ли она предположить, что она, наследница трона, когда-нибудь будет вот так стоять под чьей-то дверью и молить о милости? Да ни в жизнь! Это она должна выслушивать мольбы, она должна проявлять милость и великодушие, она должна жить в замке, где её все любят и где она со всеми добра и приветлива. Она должна вернуться домой. Но сначала ей нужно пережить эту холодную ночь.