Лязганье металла о камень давно сменилось глухими, уходящими вглубь земли  ударами, а уставшему коню все труднее удавалось не сбавлять шаг. Его прежний хозяин носил латы и тяжелую кольчугу, но всячески берег такую дорогую лошадь, никогда не заставляя мчаться во весь пор так долго,  но теперь его вела незнакомая всадница, в которой конь не признавал хозяйки. Она  гнала его прочь из гор…
Радость освобождения вскоре сменилась раздражением и тревогой - Бэлль не узнавала дороги.  Она надеялась, что скалы, в которых пряталось огромное семиглавое чудовище,  были теми самыми, где одной лунной ночью  лишился жизни их управляющий, а значит это место совсем недалеко от города. Однако, деревья, обступившие их путь со всех сторон, были такими высокими и похожими друг на друга, что девушке казалось, что бесконечная дорога сомкнулась мертвым кольцом.
После долгих часов показавшихся вечностью, однообразный пейзаж, наконец, сменился – сосны начали редеть, становилось светлее, а сладковатый аромат нагретого на солнце  дерева начал разбавлять терпкий запах йода и водорослей. Впереди расстилаюсь бескрайнее пространство. Пустынный берег не был испещрен множеством следов – здесь, гладкий покров желтого песка был разглажен бризом как свежее покрывало. Легко верилось в то, что нога человека не ступала здесь многие месяцы.
- Море… - выдохнула Бэлль, подстегнув лошадь, которая вовсе не разделяла  ее решения приблизиться к этой стихии.
Даже скорее наоборот, уставший зверь стал более встревоженным и, все чаще недовольно подергивая ушами, взбрыкивал и хрипел. Когда же конь встал на дыбы и попытался противиться,  такой девушке как Бэлль стоило титанических усилий, натягивая повод удержать взбунтовавшегося коня на месте.
Алый плащ остался на память Страху-о-семи-головах, роскошное серебряное шитье на черном платье было запачкано сажей, и даже рыжие волосы казались тусклыми от осевший на них копоти.  Тихий рокот волн так призывно манил к себе, сияние воды так  настойчиво звало окунуться в живительную прохладу. Девушка твердо решила отдохнуть и привести себя в порядок, поэтому накрепко привязав украденного скакуна к какому-то дереву, она скинула туфли, платье и в одной рубашке вошла в воду.
С непривычки прохладная  вода обжигала а блики на поверхности не давали толком рассмотреть рыжее дно, но Бэлль, которая в своей жизни не часто путешествовала по морю, а уж купалась в одиночку в незнакомом месте и того реже, не обращала внимания на такие пустяки. Как и не обращала внимания на то, что сосны покачиваясь на ветру, начинали скрипеть протяжнее, а среди оглушительного гвалта птичьих голосов слышалось еще что-то… 
Конь навострил уши и нервно вздрагивал при каждом шорохе, какими полон скрипучий сосновый лес. Животное несколько раз повернулось вокруг своей оси, после чего попятилось, словно пробуя повод на выносливость. Когда же конь почувствовал, что привязан слишком крепко, и яростно принялся мотать головой, пытаясь вырваться из уздечки, Бэлль наконец обратила на него внимание.  Ее взгляд стал тяжелым и жестким, почти окончательно утратив милое изящество, какое так притягивало к ней людей, и решительно выпрямившись, она покинула влажные объятия моря.
- Боевой конь, да? - зло усмехнулась она, срывая колючую еловую ветвь и проводя по  ароматным колючкам пальцем.
Задумчиво попробовав на вкус горькую смолистую каплю, она  вновь перевела взгляд на  молочные бока, с подрагивающими поджилками и нервно переминающиеся копыта.
Бэлль не любила лошадей. Теперь она никого не любила, а все воспоминания связанные с пригожим водяным, оборачивающимся серой лошадью вызывали лишь безумное отвращение.
- Смельчак как и твой хозяин. Дрожишь как трусливая дворняга, - добавила она, сопровождая каждое слово хлестким ударом колючей розги.  Внезапная ярость, с недавних пор так легко захватывающая сердце словно нашептывала девушке ударить еще больнее, разбить бархатную кожу в кровь, так чтобы на золотистом песке в ослепительном солнечном свете засияли несколько алых капель…
Когда же принцессе наскучило это занятие, она швырнула побагровевшую ветку на песок и отправилась к набегающим на берег мягким волнам.
Бэлль догадалась, что они, должно быть, спустились по противоположной стороне горного хребта и для того, чтобы вновь вернуться в город предстоит проделать еще более долгий путь,  но торопиться домой не хотелось. Она знала где находилась, а переживания   родных ее не тревожили. Ей было все равно – раз они не придумали, как спасти ее раньше, то пусть еще немножко поволнуются.
Поэтому, принцесса легла на мелководье, там, где нагретая вода в последних лучах уходящего лета  всего на пару дюймов укрывает ноги, и, лениво заложив руку за голову устремила взгляд в небо. В изумрудной радужке отразился  клин  пролетающих на головокружительной высоте белых, как облака лебедей…[AVA]http://s1.uploads.ru/t/xUCzM.png[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-04-27 00:00:48)

Поначалу Бэлль насторожилась, заслышав шуршание песка, предвещающее чьи-то шаги, но неизвестно откуда взявшийся человек на этом пустынном берегу оказался женщиной. Всего-навсего какой-то женщиной.
Принцесса,  вовсе  не смущаясь своего неподобающего для встреч вида, поднялась на локте и свысока глянула на незнакомку – прекрасную своей особенной строгой красотой. Своей необъяснимой величественностью, темноволосая женщина казалось, могла  затмить самую знатную дамы в городе, конечно, не разгуливай она в одиночку по лесу и  будь она разодета в бархат и золото. Легко догадаться, что как и весь мир вокруг, собеседница не понравилась  Бэлль, а уж когда она заслышала ее речи, обозленное сердце девушки начало напитываться ненавистью, как угли начинают тлеть в костре.
“Опять. Опять сейчас будут эти вечные нравоучительные речи. Кто она такая, что смеет?! Я принцесса! Да и какое ее дело до чужого коня?"
Разве это нужно было жалеть не ее – Бэлль, которая столько всего натерпелась? Уста ее уже были готовы разразиться самыми язвительными ответами на каждое последующее слово.
- Да, хлыст. И где - ума ни приложу.
Где-то вдали  послышался непонятный гул, словно бы тяжелый лес наполнялся стонами. Словно бы от этого звука, чайки, неспешно покачивающиеся на волнах, встрепенулись и с внезапным порывом ветра поднялись ввысь. Притихший конь встрепенулся, и осторожно перебирая ногами, отошел из тени на солнце. Привязь не позволяла ему полностью выйти на свет, и казалось, что это доставляло ему немало неудобства – повод натянулся и впивался в кожу, но, не смотря на неудобство, тот так и остался стоять с вытянутой шеей, словно яркие лучи могли защитить от чего-то. Один его вид навевал смутную тревогу – уши подергались так, словно он слышал что-то недоступное людскому слуху, он немного прихрамывал -  очевидно, от болезненных ощущений, но во всей его фигуре чувствовалось, что будь у него возможность покинуть это место, он сделал бы это, даже оказавшись смертельно раненым. Нет, его пугала не только девушка, было что-то еще.
- Эта  скотина глупа как пробка, и еще получит свои двадцать ударов хлыстом, - злорадно улыбаясь, добавила Красавица, - Может, если вы такая добрая, вы мне и платье постираете?
Более наблюдать за реакцией собеседницы у нее не было особого желания. Действительно, к чему удостаивать ее еще и своим вниманием? Поэтому Бэлль лениво поднялась из набегающих “барашками” волн и сделала шаг в сторону почерневшего платья…
В темных складках, нагревшейся на солнце ткани змеился уж с желтыми пятнами на голове и двумя внимательными поблескивающими глазами.

Отредактировано La Belle (2013-05-06 00:50:23)

Когда Бэлль заметила змейку, ее зеленые глаза зло сощурились, а губы в изумлении приоткрылись, но ни крика, ни бранного слова не сорвалось с ее языка  - то, что произошло потом, бесконечно поразило горожанку.
Она говорила со змеями!
О, это вовсе не было похоже на действия заезжих заклинателей змей – те играли на диковинных  дудках, смотрели ползучим гадам в глаза, да постукивали палкой, вводя тех в транс, а незнакомка… Бэлль могла бы поклясться, что это она приказывала  ужу, а тот повиновался.
“Это она приказала ему забраться в мое платье!”
- Ах ты, мерзкая ведьма… - совсем по-змеиному прошипел ее голос.
Бэлль и в голову не пришло, что незнакомка может быть феей. Это было странно, потому, что девушка, буквально бредила миром фейри после знакомства с Кэльпи и готова была видеть волшебных существ буквально в каждом. Чары, чары. Это они опустошили ее,  и выпили  всю добрую  душу. Бэлль и сама мучилась, ощущая  зияющую дыру в том месте, где должно было быть ее любящее сердце, но поделать ничего не могла.
Ловко как кошка, белые руки схватили платье и взвизгнув, купеческая дочь отшвырнула свое одеяние в воду, надеясь, что если в складках притаились другие ужи, то их постигнет весьма неприятная смерть… или не постигнет – не очень-то взбалмошные принцессы разбираются в змеях.
“Не в моих ли жилах кровь великих правителей,  не у меня ли брат – свирепый Тролль, не у меня ли на поводу людоед-водяной, не я ли обвела вокруг пальца самых разнообразных монстров и чудовищ?”
Странно, но эти горделивые мысли приободрили ее. Минута малодушных опасений за свою жизнь прошла и Бэлль, откинув с лица влажные волосы, гордо выпрямилась  и сложила руки на груди.
- Ты даже не представляешь,  кто я такая, правда, ведь? – надменно бросила она, смахивая невидимую песчинку со снежно-белой сорочки.
Вялые приливные волны не могли решить, что же им делать со своей новой добычей – они то тянули его в море, то стремились выбросить обратно на берег. Вокруг ткани с ребристого дна вздымались целые облака песка, красиво кружащиеся в рыжеватой воде, но не это сейчас интересовало Бэлль. Ее внезапно посетило жгучее желание оказаться дома сию минуту. Она не смогла бы объяснить, но ей настойчиво казалось, что в этой воде кто-то был. Не у берега, конечно, а намного ближе к бескрайнему горизонту.
“Кто-то, кто смотрит на меня своими черными блестящими глазами. Кто-то, кого я не вижу, но он видит меня…”
Девушка несколько нервно передернула плечами, словно бы это могло освободить ее от странных мыслей, и отвела взгляд от моря:
- Так вот, отдай мне этого ужа, и я великодушно прощу тебя женщина.
В сущности даже самым суровым монаршим особам  не бывает чуждо это чувство, и именно поэтому следующей мыслью в хорошенькой рыжей голове было:
“Инквизиторов бы сейчас сюда. И костер побольше.”

[AVA]http://s1.uploads.ru/t/xUCzM.png[/AVA]- Ах, таа-а-а-ак! - противно повышая голос, взвилась Бэлль, - Ах так?
Наморщив нос, принцесса зло сжала кулачки и еле сдержалась от того, чтобы не топнуть ногой. Бэлль настолько распирало от возмущения, что никакой более устрашающего фразы  она могла озвучить только лишь потому, что любые слова блекли по сравнению с чувствами переполнявшими ее.
"Нахалка! Как ты смеешь дерзить мне?!"
Зло закусывая губу, Бэлль погрозила пальцем перед самым лицом незнакомки и в довершении катастрофы надменно уселась на песок.
Нет, это был ни приступ внезапной храбрости. Все те ужасные опасения и гнетущие ощущения опасности исходящие от моря только усиливались. Волны, такие спокойные  еще четверть часа назад,  с бурлящим шумом накатывали на берег, хищно откусывая кусочки золотой кромки песка. Казалось, даже небо, неизвестно когда подернувшееся перистыми облаками, начинало давить. Бэлль все больше становилось не по себе, но она решила остаться. Назло. Чтобы эта надменная выскочка знала свое место. 
- Не тебе  указывать королевской дочери, чернь.
Меланхолично подцепив рукой горсть песка, и проследив, как тот неторопливо просочился сквозь пальцы,   девушка без видимого интереса спросила:
- Значит, здесь живешь?  В лесу? И что, как водится большая семья, да? Как бы чего с ними не стало, знаешь, не очень любят ворожей в городе...
Девушка деланно усмехнулась, бросая острые взгляды в сторону женщины в белом - пусть думает, что и кому говорит. Девушка уже было собралась сказать еще более отвратительную гадость, как вдруг, она явственно увидела во вздымающихся волнах бледное лицо. Это видение длилось лишь мгновение, и ровно тот миг, когда Бэлль заметила его, вот уже пенистый гребень волны прокатился по тому месту, не оставив и намека, на то, что  под толщей воды кто-то скрывался... Кто-то, чей тяжелый взгляд жег кожу, хуже раскаленного угля.
Позабыв обо всем на свете, Бэлль напряженно вглядывалась в зыбкий горизонт, но ее взгляд не улавливал ничего кроме бескрайнего моря.
"Что это было?!?"
Нехорошее ощущение смертным холодом накрыло девичью душу - нужно было убираться отсюда, и дрогнувшей рукой купеческая дочь потянулась за платьем.

Отредактировано La Belle (2013-05-23 18:46:01)

Тяжело вздымаются волны леденящим прикосновением разбивающиеся о ноги девушки. Намокшее платье так тяжело отнять у воды, словно кто-то держит его невидимыми руками, не желая выпустить из объятий моря.
Тихое мелодичное пение, окутавшее пустынный берег словно бы горячей удушливой волной коснулось Бэлль. Странные слова, чарующий размеренный голос… о, Бэлль отлично поняла, что это была магия - та странная незнакомка в погребе тоже так колдовала, да и водяной юноша тоже!
И это вовсе не порадовало принцессу. Особенно непонятный говор чужого языка.
Зябкий холод прокрался под сорочку, словно кто-то начал нашептывать девушке разнообразные предположения по поводу того, что могла ей нажелать эта дама в белом. Кто знает - что она там говорит?  Может порчу наводит…
“Наверное это та самая ведьма, что недавно бежала из тюрьмы... Вот и пусть остается на этом диком и скучном берегу – я еду домой. И хорошо бы ей здесь остаться до появления инквизиторов,” – подумалось девушке, когда она глянула на лежащую на песке незнакомку.
Поспешно выбежав на берег и внутренне возликовав, что “проклятой ворожее” не пришло в голову приказать морю удерживать девушку, она принялась отжимать свой наряд.
“Решила напугать меня, задурманить мне голову? Хорошо же, я уеду, но как бы тебе хуже не стало. Вот заставлю этого фейри из озера с тобой поквитаться, еще попросишь у меня прощения.”
Наигранно гордо поджав губы и твердо решив больше не удостаивать незнакомку и единым словом, она проследила как последние ручьи соленой воды  исчезли в мелом песке и надела тяжелое платье – теперь можно было ехать, но тут…
Порыв ветра настолько сильный пронесся по берегу, что жалостно и  протяжно заскрипели все огромные вековые сосны разом. В воздух взвился целый столб песка, застилились по земле редкие островки осоки. Словно уловив какой-то сигнал, перепуганная лошадь нервно завертелась на месте и с неожиданной силой рванула привязь. Со стороны, казалось, что в обезумевшего коня попросту вселился злой дух - так яростно он вырывался из сдерживающего его повода, и прежде чем его новая хозяйка успела настигнуть его (а в тяжелом и мокром наряде сделать это было непросто) ветка не выдержала и переломилась...
Единственная возможность покинуть жуткий берег растаяла, как и стремительно удаляющийся топот на  лесной дороге. Только сейчас Бэлль заметила, что небо начали заволакивать тяжёлые грозовые тучи и теплые солнечные лучи сменились холодным дневным светом, какой обычно освещает суровые зимние дни.
Все страхи атаковали девушку разом. Она была одна в незнакомом месте, в разгар разворачивающейся бури и в весьма сомнительной компании. Ей вспомнились духи деревьев, что она встретила той волшебной ночью, но сейчас лес шумел так дико и шевелился так страшно, что думы о миловидных дриадах вытесняли легенды об ужасных чудовищах с крючковатыми ветвями-пальцами. Ей даже  казалось, что тот  кто-то из воды, с черными, как ночь глазами уже стоит за ее спиной и вот-вот  дотронется до плеча…
- Прекрати! Прекрати колдовать! – капризно и испуганно крикнула Бэлль.
Личико ее побледнело от страха, плечи зябли от ветра, но волшебницу в белом это не трогало.
С глухими ударами на песок начали падать первые тяжелые капли дождя.
- Что ты сделала?! Не смей! – крикнула она еще раз, когда незнакомка и не шелохнулась, а ее собственное злое сердце сжали тиски ужаса, и по венам засочилась отравляющая разум ярость.
Крепко тряхнув за рукав виновницу всех своих неудач, Бэлль внезапно заметила рядом с ней змейку. Ту самую, с желтыми пятнами на голове. В следующий миг девушка пребольно схватила женщину за руку, пытаясь первой свхватить ужа – раз уж тот так был дорог этой даме.
- Это ты его… ты его прогнала! Проклятая ведьма, немедленно верни коня обратно!

Отредактировано La Belle (2013-05-28 17:05:48)

Море разом почернело. То ли тучи сгустилась, то ли темная муть перемолотого в воде дерева поднялась в наступающих волнах. В этот день, ознаменованный последним дыханием уходящего лета, стало так холодно, словно власть в свои руки взял рыцарь зимы.
Если бы Бэлль помнила себя, она и сама бы подивилась тому,  как быстро улетучилась вся ее смелость и воинственный настрой, ведь в глубине души, она не очень-то верила тому, что незнакомка действительно способна на какое-то могущественное колдовство.
Девушка так оторопела, что даже не отдернула руку: на нее смотрели два ужасных змеиных глаза. Кажется, она уже видела у кого-то такие глаза… у фейри. А злить фейри или любых других сверхъестественных существ,  было не самым разумным решением.
“Кто она?” – звучал странный голос в ее голове, и словно по колдовству в завывании ветра, в рокоте накатывающих волн зловещим эхом послышалось “..Она. Она. Она…”
Возможно, принцесса бы еще долго предавалась размышлениям, заводящими ее все глубже и глубже в  пучину ужаса, но вид крови низверг ее туда моментально.  Кровавые потоки, смешивающиеся с хлесткими ударами дождя превратили белое платье  в алое, и вот уже по песку побежали ржавые  разводы… Красавица бросилась прочь, не понимая куда бежит. В ее лихорадочно работающем мозгу вертелась фраза о дожде с привкусом крови, и от этих мыслей ей чудилось, что ее руки, волосы,  тело насквозь пропитаны смертью.
Толком и не сообразив как это произошло, Бэлль обнаружила себя  уже в море, яростно оттирающую руки. Ее обуяла такая паника, что кровь мерещилась ей повсюду. Начиналась сильная гроза, небо то и дело разрезали яркие полосы молний.  Расстилающийся перед ней пейзаж, купеческая дочь уже не узнавала. Не сложно догадаться, что все это отнюдь не способствовало улучшению ее состояния, однако, прежде чем  с криком выбраться из багровых волн ее внезапно настиг мужской голос:
- Эй, милая, ты куда собралась?
Этого не могло быть, но перед ней стоял Кэльпи. Во всяком случае,  юноша  обладал тем же красивым лицом, обрамленным роскошными темными кудрями, носил такой же зеленый камзол…
- Ты? – оторопело спросила она, проводя ладонью по взмокшему лицу.
Это уже было слишком. Бэлль  уперлась руками в бока и, согнувшись пополам нервно рассмеялась. Ей не было весело, и смех ее был безрадостным.
- Ты? О, ты вовремя подоспел, знаешь. Просто спас меня от тысячи опасностей, - Бэлль в очередной раз рассмеялась и зачерпнув со дна горсть песка, красавица не без удовольствия швырнула его в ухмыляющееся лицо, - Жаль у меня нет соли, мерзкий мертвец! Знаешь, когда я выйду замуж, я так и быть возьму тебя в дом полировать доспехи моего мужа. – злобно звучала ее речь, пока девушка, падая и увязая в платье,  пыталась выбраться из бушующего моря на берег.
- Это же я, Кэльпи… Эй, красотка, да что с тобой? – возмутился водяной, оказавшийся совсем близко и настойчиво ловя ее взгляд. Иначе зря он все это время следил за этой смертной, да еще и так старательно менял свой истинный облик?
Судя по рассказу ламии, все должно было произойти по-другому, не так, но кто же знал, что озерному духу нравятся такие вздорные девицы.  Ему нужно было это сделать - дольше потворствовать этой взбалмошной смертной он не собирался. 
- Для тебя я принцесса Бэлль… выдохнула она, и мир перестал существовать.
- Как тебя зовут? - настойчиво переспросил юноша пристально глядя ей в глаза.
Но сколько бы у нее не спрашивали, сколько бы она не пыталась сосредоточиться, она не могла вспомнить своего имени. Больше у нее не было ни воспоминаний, ни желаний, ничего. Колдовство водяного коня накрыло ее удушающей волной и опустошило сознание. Чуда, которое спасло ее однажды при встрече с Кэльпи не произошло. Теперь существовал только Агишки.
- Хорошо, Бэлль, - самодовольно добавил он, придирчиво осмотрев девушку с ног до головы, - повернись.
Смертная пленница фейри несколько потерянно повернулась вокруг своей оси, словно пытаясь угадать, что же произошло, но как только в поле зрения опять попала фигура “Кэльпи”  Бэлль сразу ощутимо успокоилась.
Несколько раздосадованный водяной, впрочем, судя по всему, оказался доволен происходящим. Он задумчиво повертел перламутровую пуговицу, затем пропустил сквозь пальцы золотую цепочку, охватывающую стройную девичью шею, после чего с силой дернул ее на себя, вынуждая девушку сделать шаг.  Звенья чудом остались целы, оставив на коже алую полосу. А что же Бэлль? Бэлль только как-то жалобно улыбалась, преданно  заглядывая в изумрудные глаза.
Агишки не стал менять облика, хотя и знал, что Бэлль уже не заметит подвоха, а дама в белом не будет доставлять ему проблем - то ли не хотел лишний раз расплетать чары и тратить силы, то ли еще по какой-то причине. Он просто стоял, остановив невидящий взгляд на промокшей насквозь смертной с посиневшими от холода губами, словно обдумывая что-то, пока сильный раскат  грома не заставил ее вздрогнуть.
- Пойдем. Поищем более тихое место, - наконец сказал он, бросив в сторону берега странный взгляд, словно увидел там кого-то, и, собственнически перехватив Бэлль за локоть,  почти волоком потащил за собой.
Их путь шел сквозь пенящиеся как игристое вино волны, вдоль берега, откуда за ними следили два ядовито-желтых глаза.

Отредактировано La Belle (2013-06-16 15:13:09)