- И дочь, и полуостров, хотят хитрецы? - задумчиво потирая подбородок,  усмехнулся король.
В былые времена пороги его замка обивали многие выгодные для государства женихи, но Эрриху претила одна лишь мысль о том, что после его кончины Анклидия перейдет в руки чужеземца.
Все решилось в один момент, когда его супруга произвела на свет сына. Эррих даже был рад, что так затянул с выбором претендента на руку дочери - теперь можно было не опасаться, что зять устроит переворот, провозгласив Ивейн королевой по праву первородства и ловко доберется до власти. Теперь же наследнику этого гордого и древнего, но стремительно разоряющегося королевства было три года от роду и Эрриху, крайне не хотелось дробить земли ради какого-то приданного... но каков был жених! Князь, да еще и не какого-нибудь захудалого княжества, а процветающей страны!
Послы Станимира не уставали восхвалять достоинства и богатства князя, то и дело, намекая, что Сарежский полуостров, который два века назад тогда еще могущественная Анклидия отвоевала у соседней Лагрии,  находился слишком далеко от столицы и все ощутимее исходит угроза, что лагрийский король вознамерится вернуть себе эту спорную территорию.
Эррих и сам знал об этом. Он уже принял решение, но как человек рассудительный позволил сватам и советникам наговориться всласть, а после, обведя холодный каменный зал тяжелым взглядом изрек:
- Предки мои сумели объединить Анклидию в одно королевство, так разве я не могу подарить какой-то полуостров моим потомкам? Я благословляю союз принцессы Ивейны  и князя Станимира и, зная горячность молодой крови, мы не станем задерживать невесту у родного  очага слишком долго. Предайте князю, что на сборы потребуется не больше месяца.
Сама мысль о том, что его внук будет сидеть на троне в Чеславе, слишком уж тешила самолюбие, чтобы отказаться.
Принцессу Ивейн с ранних лет учили воспринимать мысль о замужестве как должное, но торжественная новость отца повергла ее в ужас, и его радостных поздравлений она так и не смогла разделить.
- Подумай только, что бы ждало тебя здесь? – увещевала королева-мать, - Ты никогда бы не взошла на трон. Большее на что ты могла рассчитывать, это стать женой богатого, но не слишком знатного дворянина, милая. Подумай только, он сделает тебя своей княгиней – читай королевой. Подумай только!
Принцесса думала, но сердце ее обливалось кровью. В то деть и час, когда почетный титул княжьей невесты тяжёлым ярмом лег на  хрупкие плечи Ивейн, ее призрачная красота стала еще более холодной, а большие влажные глаза приобрели щемящий оттенок грусти. Все чаще она выходила на покрытый мерзлым вереском утес слушать печальную песню пастушьей свирели. Давать волю слезам принцессе было строго запрещено, ведь по мнению наставниц, утрата красоты  могла повлечь к неминуемому разрыву. С тоской она смотрела на бескрайнее море, никому не открывая страданий своей души. Ее заставляли заучивать бездушные приветственные фразы, на совершенно незнакомом ей языке. Как мог, королевский советник вводили ее в основные вехи истории Чеславы, пространственно рассказывал о Краснореце, какую он знал еще во времена своей молодости, и куда ей предстояло отправиться. Совсем немного мог он рассказать о старой княгине, но о том, кто занимал мысли принцессы он, увы, ничего не мог рассказать. Станимир оставался для нее непостижимой загадкой –  не было у нее ни его портрета, как и не было собеседника, способного развеять ее и без того невеселые думы.
Ее терзали тревожные мысли о том, как будет ей житься на чужбине? Как можно жить в княжестве, даже языка которого она не знала? Как можно жить с мужем, которого она никогда не видела?  Как можно жить с нелюбимым?
У всех кроме Ивейн имелся на это ответ.
Назначенный месяц подходил к концу.  Лучшие швеи и кружевницы трудились не покладая рук, и не смотря на шаткое состояние государства, на исходе срока на много миль в любую сторону горизонта не  было другой такой невесты у которой имелись бы такие нежные, как морская пена сорочки, такие сверкающие на солнце платья и подбитые горностаем  мантии. Королева даже посулила передать дочери свой подвенечный топазовый убор, если та станет вновь хоть изредка улыбаться.
И вот, настало утро, когда в гавани поднялись паруса, готовые отвезти невесту прочь из родного края. Ветер играл черными, как  вороново крыло локонами, топа веселыми криками провожала корабль, лишь Ивейн была ни жива, ни мертва. Меж сундуков с приданным,  ларцов с украшениями и символическими ключами от Сарежского полуострова, притаился небольшой флакон с ядом. Как сказала расплакавшаяся кормилица - на случай, если ее доля окажется труднее, чем она сможет вынести.
От Чеславы ее отделяло более десяти дней пути, но они, казалось, промелькнули как одно мгновение.
- Госпожа моя, вам следует подготовиться, - обратилась к принцессе ее наставница, леди Эвлин, за спиной которой появились служанки с роскошным одеянием в руках, - мы прибудем в течение часа.
[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-20 23:26:29)

Ивейн было страшно.  Боясь поднять взгляда, она осторожно ступала мягкими туфлями по чужой и незнакомой земле, которая вскоре должна была стать ее домом. Будущее как никогда представлялось ей в самых мрачных тонах. Тягостные думы рисовали принцессе образ сурового, властного тирана, который вот-вот заточит ее в своих покоях, как птичку в клетке. Пока ее подрагивающие пальцы сжимали шкатулку с ключами от Старежа, ей  казалось, что она еще принадлежала себе и могла не принимать яд, как единственное спасение от этого ужаса. 
Ее слуха коснулись приветственные слова, звучащие несколько непривычно, но на ее родном языке. И она, наконец, осмелилась поднять взгляд...
Все пространство, какое только мог охватить взгляд,  было залито ослепительным светом. На горизонте, окутанные туманом, светились  знаменитые Червонные горы, черепичные крыши, еще таившие на себе некоторое количество воды,  сияли не  хуже рубина, который принцессе несколько неловко было принимать в дар. Золотым отливал и желтый камень городских домов, и светлые волосы горожан, которые приветствовали ее, и искрящаяся вышивка на алых камзолах, но больше всего сияла улыбка молодого мужчины, который с нескрываемым удовольствием  рассматривал свою невесту…
Ивейн так растерялась, что  слегка замешкалась  с ответом.  Недоуменным взором она обводила мужчин и вновь и вновь убеждалась, что князем, ее женихом и будущим мужем был этот человек.  Вместо испещренного морщинами лица и сгорбленной фигуры она видела перед собой статного и видного мужчину. Все мысли смешались в ее голове – почему ей никто не сказал, что супруг ее будет так молод? Почему мать наставляла, что девицам следует радоваться старым мужьям, ведь мудрость и богатства их велики, а век не долог?
Кожу ее словно лизнуло холодком, а сердце затрепетало от непонятного, совершенно нового для нее рода  волнения.  Она подала знак леди Эвлин, чтобы та приняла  роскошное и так похожее на кровоточащее сердце украшение и пытаясь собраться с мыслями произнесла:
- Анклидия шлет сердечные привет всему Чеславскому народу и моему будущему господину, князю Чеславскому и Вишескому… - запнулась принцесса, испуганно рассматривая то искусно кованные ключи, то носки своих туфель.
Как же она боялась совершить какую-то оплошность,  и вот эта неловкая пауза повисла ужасающей тишиной. Имя, которое теперь было тесно связанно с ее собственным, казалось Ивейн настолько сложным, что даже тренировки  в произношении оного на Чеславский манер принесли мало пользы.
“Он рассердится.  Как же можно было так все испортить?”
Никогда еще ей не было так одиноко. Особенно сейчас, когда оказалось, что ее нареченный не знал Анклидийского. Под многочисленными испытующими взглядами невеста чувствовала себя чужой среди этих диковинно выглядящих и говорящих людей.
“Как можно назвать родным человеком того,  с кем нельзя обмолвиться и словом? Чьих помыслов я не узнаю, чье сердце останется для меня тайной?”
- Станимиру, - выдохнула она, и протянула свой дар жениху.
Посол кроля Эрриха железной хваткой поддержал девушку за локоть, и вовремя это сделал -  душевные силы оставляли ее.  Побледневшая пуще прежнего принцесса нашла в себе силы добавить оставшуюся часть приветствия лишь на анклийдийском.
- Ее Высочество принцесса Ивейн передает  ключи от полуострова Стареж в знак благословения  этого союза ее отцом, королем Анклидийски Эррихом третьим, - коверкая слова, произнес посол. Глаза его остро смерили Девушку, но голос не изменил интонации, - И приносит свои глубочайшие извинения.  Чрезмерное волнение от предстоящие встречи с вами и долгая дорога несколько  ослабило ее силы и смутило разум.
Принцесса виновато кивнула своему спасителю в знак благодарности и отвесив глубокий поклон князю, с трепетом  прикоснулась ледяными губами к его руке.[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-17 18:58:53)

Принцесса с затаенной тревогой ждала реакции своего жениха и улыбка, исчезнувшая с его губ, самым красноречивым образом указывала на то, что ее оплошность пришлась ему не по сердцу. Что если Станимир обидится на такую непочтительность и отвергнет такую нерадивую девицу? Это могло бы означать катастрофический разрыв между государствами, но прежде чем Ивейн по-настоящему успела впасть в беспросветный омут ужаса, посол своим монотонным голосом перевел слова князя.
Ивейн вспыхнула, слушая тактично-вежливые слова, которые совершенно не вязалась с  выражением лица Станимира  и вымолвила одну из немногих Чеславских фраз,  которые действительно знала наизусть.
- Да, Милорд.
Кто-то из придворных подал знак, и толпа расступилась, образовывая проход. Ветер играл роскошными атласными лентами, что украшали повозку запряженную великолепной шестеркой лошадей.  Ее ладонь покоилась в горячей руке ее будущего мужа, который степенно вел ее меж своим подданными.
“Как он не похож на северян, но как красив” – с замиранием сердца отметила Ивейн, когда нареченный помог ей взойти по ступеням и присел рядом, продолжая нежно держать ее длань.
“Не гневайся” – мысленно попросила Ивейн, грустно улыбнувшись, когда их взгляды случайно встретились.  Глаза у него были чудные. Вовсе не цвета талой воды, как у анклидийских жителей. Очи его были такого жаркого солнечного цвета, что девушка смущенно потупила взор. Ее волновало и его присутствие и неловкое безмолвие, разделявшее их, но, к сожалению, сократить эту пропасть она никак не могла, как не могла узнать - сердился ли он на нее.
Возница легко вел экипаж по мощеным улицам Краснорецы и сама того не замечая, Ивейн немного отвлекалась от своих тревожных дум, рассматривая аккуратные и светлые дома и необычные деревья, которых в своей стране она никогда не видела. Ей казалось, что князь нарочно выбрал дорогу по таким красивым мосткам, и живописным улицам, чтобы поразить гостей. Но ничто увиденное в городе не шло в сравнение с Ладным замком – величественный и легкий, он устремил в небо свои белоснежные башни, словно лебедь расправил нежные крылья над водой.
Принцесса знала, что в этой неописуемой красоте обитала старя княгиня, которая должна была дать благословение на их союз... И  вновь, едва отступившее волнение удушливой волной подступило к горлу. Ивейн и сама знала, что самое время взять себя в руки, но дрожь в коленях унять, увы не могла.[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-18 19:45:32)

Ивейн вспыхнула, ощутив внезапное прикосновение теплых губ к своей руке. Ее жених запечатлел поцелуй более почтительный и невинный, чем можно себе представить, но этот нежный знак внимания смутил её до крайности. В смятении она взирала на князя, пытаясь понять, почему так трепещет её сердце, почему ей показалось, что его взгляд, когда он поднес к губам ее руку, был полон такой нежности? Разве не он только что был рассержен на нее?
Ивейн не понимала себя.  Ей так хотелось еще немножко порассматривать князя, так хотелось с ним поговорить! Cамой, без помощи посторонних, чтобы узнать так же его душа прекрасна как облик?  Принцесса вслушивалась в мелодичный голос Станимира, который бережно держал ее руку, пытаясь понять хоть что-то? Но, увы, без помощи следовавшего за ними посла она не понимала ни слова.
С такими мыслями вошла она во дворец.
Лишь на мгновение подняв взгляд вверх, к потолку, Ивейн ощутила легкое головокружение - так высоки были своды Ладного замка. Стрельчатые витражные окна бросали на начищенные до блеска полы причудливые рисунки в форме листьев и цветов, и запах источаемый деревом делал это место похожим на лес. Принцесса никогда не видела таких замков - в ее стране стены вытесывали из гранита, который сверкал, словно иней в рассветных лучах, а комнаты изнутри покрывали гобеленами и фресками. Все что окружало ее теперь, было более чем необычно, и если бы принцесса взирала на все это с позиции стороннего наблюдателя, то непременно прониклась бы глубочайшим восторгом, но сейчас, это великолепие казалось ей слишком чужим.
Когда же девушка увидела женщину в черном, сердце Ивейн ушло в пятки. Княгиня обладала тем проницательным взглядом, от которого кажется, что тебя видят насквозь. Она слышала, что Станимир был единственным и долгожданным сыном Чеславских правителей. В Анклидии его называли “благословенным”, по тому что с его появлением не прервался род Всемысла, а также потому, что благодаря повелению сердца княжича теперь это род предстояло продлить их принцессе. От этих мыслей невеста покрылась стыдливым румянцем -она и так чувствовала себя неловко в присутствии жениха, которого видела впервые и помолвлены с которым они были чуть более месяца. С другой стороны от невесты, свадьба с которой назначена уже через неделю, князь мог ожидать и более теплой встречи. Даже по бесстрастному лицу посла, принцесса видела, что анклидийская сторона ожидала от нее несколько иного поведения.
Король Эррих выбрал максимально короткий срок для подготовки к свадьбе - чтобы Чеславский князь не передумал или какие-то трагические события не отложили свадьбу. Принцесса это понимала, но не было в этой стороне родного плеча способного поддержать ее - из-за государственных дел, отец должен был прибыть лишь на саму свадьбу, а значит, ей предстояло выстоять одной.
Тем временем Мирина тепло улыбнулась и произнесла приветственную речь. На сердце у принцессы разом полегчало. Расположение, которое выказывал ей Станимир и его матушка, придало ей сил. Да и присутствие прислужницы, внешний вид которой выдавал в ней северную кровь, несколько успокоило Ивейн и, стараясь улыбаться, принцесса присела в глубоком поклоне и произнесла:
- Приветствую вас, госпожа! Я счастлива посетить благодатные земли Чеславы.  Королева Лейн передает вам привет и пожелания крепкого здравия, а отец по его приезду сам желает засвидетельствовать своё почтение, - принцесса сделала паузу, чтобы девушка с темными как смоль косами, смогла перевести ее слова, после чего осторожно заглянула в глаза Станимиру, стараясь звучать примирительно и тепло.
- Я покорно прошу извинить меня за невежество, и постараюсь выучить ваш благозвучный язык как можно скорее. Краснореца прекрасна, как волшебный сон,  и превзошла все мои ожидания…
[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-20 23:28:58)

Совместный пост

Княгиня располагала своей дружелюбностью, но Ивейн все равно немого боялась. Может от того, что взгляд этой мудрой женщины то и дело словно спрашивал: "Так ли ты хороша? Чем можешь похвастать кроме красоты? Будешь ли ты хорошей женой моему сыну?".
Принцесса слушала рассказы о том, как хорошо будет в Чеславе летом, как прекрасна зима в горах, а ее напуганное сердце трепетало - ведь она может больше никогда не увидит смену сезонов у себя на родине. Между тем, помимо возникавших грустных мыслей, рассказы эти увлекли принцессу - все, что ей приходилось слушать до этого, было лишь сухими фактами. В рассказах княгини, ее страна представлялась принцессе сказочной землей, полной чудес, да и проницательный взгляд делал Мирину похожей на строгую волшебницу, которая вдали от людских глаз вполне могла бы оберутся маленькой девочкой.
Маленькая улыбчивая служанка с темными косами раскрыла ларец и с трепетом взяла в руки украшение. Догадка о том, что прислужница Мирины имела северную кровь, отчасти оправдалась. Ивейн украдкой взирала на нее, рассматривая, словно диковинный цветок, который выжил и цветет на лютом морозе.
Убрав длинные, перевитые нитями с мелкими камушками, волосы Ивейн загляделась на свое отражение, пока девушка помогала ей надеть украшение. Камень, который пламенным заревом лег на ее грудь казался Ивейн живым. Ее интересовало - случайно ли пал выбор Станимира на камень с таким названием? Просто ли это было щедрым жестом, или же это был подарок со смыслом? Сердце еще неизвестной принцессе страны покоилось напротив ее собственного, и ей казалось, что теперь на ее плечи легла некоторая ответственность за Чеславу.
- Это слишком щедрый подарок, госпожа моя. Я еще ничем не заслужила сердца вашей страны, но я постараюсь полюбить Чеславу также сильно, как и вы, - тихо прошептала она, поглаживая камень так, будут сердце и впрямь было живое.
- Благодарю тебя Неждана, - тепло обратилась она к девушке, и вновь задумчиво взглянула в зеркало.
У нее была несбыточная мечта. Даже не мечта - ведь надеяться на нее, она не смела.
Как же ей хотелось выйти замуж по любви! Ей хотелось полюбить и быть любимой, хотелось совсем немножечко счастья – такого, какое было даже у вовсе не знатных девушек, которые выходили украдкой на Влюбленный утес слушать море. Утес этот оплетала древняя легенда о том, что когда-то вдали от моря стояла одинокая скала, и однажды от птиц щебетавших на ее деревьях, она узнала о прекрасном, нежном море. И скала эта так полюбила его, что упросила волшебника перенести ее к нему, но тот предупреждал, что прекрасные деревья и цветы завянут от  соли, а тяжелые волны будут точить ее камни, и даже это не смогло встать на пути любви. Утес склонился над прохладными водами, словно обнимая бурлящие волны. По анклидийским поверьям считалось, что  с этой скалы в день перед свадьбой, влюбленным слышно как море поет брачную песню, и как же Ивейн хотелось услышать ее самой!
- Госпожа моя, мне не у кого испросить сего, лишь на ваш ответ я скромно смею уповать. Расскажите мне, каков ваш сын? – заливаясь румянцем, спросила она.

Старая княгиня улыбнулась.
Скромная и вежливая анклидийская принцесса пришлась ей по душе. Женщина видела, как волнуется, словно маленькая птичка, эта милая девушка перед своей свадьбой, однако сердце княгини радовалось, видя, что в невесте сына нет ни злобы, ни тщеславия.
- Неждана, - приказала она, - принеси-ка платье.
Когда служанка ушла, княгиня наконец ответила:
- Я бы тебе сказала, но какой тебе смысл от моих слов? Он мой сын, единственный и долгожданный. Естественно, я люблю его больше жизни. Если бы мне и было что плохого сказать о нем, разве я стала бы?
Она усмехнулась.
- Но я не могу сказать плохого. Он хороший человек.
Деврь отворилась, и вошла Неждана, осторожно державшая на руках великолепное красное платье, расшитое золотом и самоцветным бисером.
- Мое свадебное, - сказала княгиня. - Примеришь?

Ивейн  тихо стояла у зеркала, словно боялась, что ее отражение упадет в обморок. Неждана перевела ее испуганные слова, но княгиня то ли в силу некой рассеянности свойственной ее возрасту, а то ли и вовсе  специально,  отвечала когда прислужницы не было рядом. Принцесса вглядывалась в проницательное лицо этой женщины и не могла понять -то ли ее ругали, то ли сейчас звучали одни из  самых важных слов в ее жизни, а она не могла разобрать ни слова. Темные глаза, казалось, заглядывали в самую душу, и  мать ее будущего супруга усмехнулась и произнесла еще несколько непонятных фраз. На сердце стало совсем тревожно, и девушка, вспыхнув как мак,  мысленно раскаялась в разумности такого вопроса. Конечно, такая бестактность могла обидеть мать, и как только она не подумала? Но ведь она и не думала обижать кого-то. Ей хотелось только узнать, что ее любит ее жених?  Кто ему дорог? О чем он мечтает, когда туман окутывает горы? О чем грустит, когда темные грозовые тучи заволакивают небо, и грустит ли вообще? Какие думы занимают его ум, и  что хранит его сердце?
“Будет ли он также снисходителен  ко мне, когда падут условности светского общения?”
- Простите…
Дверь отворилась и в покоях Мирины вновь появилась “северная девочка”.
- Принцесса, княгиня просит вас примерить его, - сказала она, раскрывая алое как настоящий рубин одеяние.
Платье было роскошным. От одного взгляда на него захватывало дух – сколько переливающихся на солнце разноцветных камней было потрачено на вышивку, сколько  золота было в парче! Наверное, если ей разрешили примерить эту красоту, то все же Мирина не так уж сердилась на нее.
Ивейн покорно позволила облачить себя в свадебный наряд, хотя у принцессы уже и было подвенечное платье. Небесно-голубое, как и большинство ее платьев, ведь синие оттенки принадлежали ее королевской семье.
Как и много лет назад, смущенная невеста с черными, как вороново крыло волосами стояла у зеркала. Облаченная в непривычное багряное, как свежая кровь одеяние, она не узнавала себя. Это была не Анклидийская принцесса.
Это была нареченная Чеславского государя.
“Это платье цвета крови. Крови, которой полна эта земля, которую чеславы добывают из расщелин в горах и делают из нее украшения.”
Голова у нее закружилась и лишь с помощью вовремя подоспевшей служанки, она удержалась на ногах.
- Благодарю тебя, Неждана, - ответила он, когда темные пятна перестали плясать перед глазами.
- Оно прекрасно, - тихо добавила она, обращаясь уже к матери своего жениха, - Вы, должно быть, были самой красивой невестой на всем свете.
[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-26 19:23:21)

Чувствуя смертельную усталость, Ивейн отворила дверь в чужую, отведенную для нее комнату.
Мадам Эвлин была зла на принцессу настолько, что не будь Ивейн без пяти минут княгиня, отвесила бы той такую звонкую затрещину, что стены замка бы зазвенели. Наставницу не остановило бы даже присутствие в комнате двух прислужниц, которые увидев назревающую бурю, вовремя поспешили ретироваться.
- Скажите, чему я учила вас? Чему? Хвала небесам, вашего отца не было рядом, - нервно меряя комнату шагами, женщина в темно-синем бросала на девушку гневные взгляды. - Вся Краснореца будет судачить о том, что манерам вас учила никчемная женщина. Я с позором покину эту страну и надеюсь, что никогда не ступлю на эту землю. Я уезжаю немедленно.
- О нет, нет… Милая леди Эвлин,  я прошу… -  умоляющим жестом хватаясь за руку наставницы, в отчаянии простонала невеста.
- Вы нарочно хотите расстроить свадьбу? Что о вас подумали?
- Но мне кажется, я ему…им не не понравилась, - запинаясь робко заикнулась было она, но поймав взгляд наставницы осеклась.
- В том, что вас так хорошо приняли, нет вашей заслуги, - старшая фрейлина так взглянула на девушку, что та в испуге отступила на пару шагов.
- Ивви, глупая девочка, - покровительственным тоном снисходительно сказала леди Эвлин, но тем не менее внезапно тепло глядя на принцессу, - я не хочу тебя огорчать, правда, но пойми, это не навсегда.
Она умолкла, задумавшись о чем-то далеком, словно подбирая слова, которые так или иначе должны были ранить, но могли ранить чуть менее. Ивейн уже хотела было спросить что-то, как наставница заговорила вновь.
- Ты премиленькая и ему, даже наверное нравишься. И скорее всего так и будет какое-то время, ведь ты славная девушка и что-то новое, необычное для него… но дневные заботы будут постепенно забирать его у тебя, а ты так и будешь ждать его у дверей своей комнаты. Однажды настанет день, когда он забудет о ней.
Ивви, я вижу, что ты расстроилась, но лучше тебе это знать. Конечно, он будет помнить, что где-то есть ты, но его мысли не всегда будут принадлежать только тебе, Ивви. Когда его сердце привыкнет к тебе. Ты же помнишь, как у тебя был живой гусёнок? Помнишь, как ты радовалась, когда тебе позволили выбрать его и оставить себе - и все королевские слуги говорили "вот идет королевский гусь"? - наставница погладила девушку по щеке, которая невольно печально улыбнулась, - Но потом ведь, ты выросла, и он уже не был так интересен. Он жил на старом глубоком пруду, и тебе уже не хотелось играть с ним как раньше.  Зато он не попал на кухню и счастливо дожил свои дни. Теперь у тебя будет во что поиграть, девочка, у тебя будет свое княжество. Не надо Ивви, не жди у двери, радуйся тому, что у тебя есть сейчас и постарайся, чтобы он помнил о тебе как можно дольше.
Наставница вышла из комнаты, и девушка присев на кровать, наконец, беззвучно расплакалась, повторяя как заповедь в голове последнюю фразу старшей фрейлины: “Завтра вы будете улыбаться. Вы будете той княжной, какой он захочет вас видеть, и упаси вас провидение от того, чтобы перечить этому святому человеку, который снисходительно терпит ваши выходки.”
Ивейн уснула, представляя, что она вновь маленькая девочка, у которой живет желтая пушистая птичка. Она была дома, не одна. У нее был хоть кто-то, хотя бы во сне.

- Вы должны понравиться ему. Должны вести себя не как рассеянная дурёха, какой вы были вчера. - поучала наставница, которой отчасти было жалко принцессу, но неспособность собраться и изобразить радость, слишком раздражала ее, - И вы наденете красное, как пожелала его мать.
С этими словами к ногам Ивейн из сундуков, которые они привезли из Анклидии, жалкими лужами полетели синие как небо и грустные темно-зеленые одеяния. Ее руки безвольно вдели в рукава совершенно не идущему ее бледности пурпурному платью, обвернули вокруг пояса расшитый цветами кушак, в волосы воткнули тяжелый, больно дерущий волосы гребень с рыжим янтарным цветком, и Ивейн улыбалась. Такой теплой, ободрительной улыбкой можно было бы заставить войска бездумно пойти на смертный бой, но заставить свое сердце перестать сжиматься от боли она не могла.
Ивейн церемонно вошла в обеденный зал, где за столом сидели совершенно чужие лица, которых она без разбора награждала своим вниманием, а слезы, которые могли хоть немного погасить ее страдания,  жгли ее изнутри. Прежде чем будущая княжна опустилась на стул, около нее появился высокий старик в темном камзоле, и пригнувшись через свою руку произнес несколько непонятных для не фраз, после чего вежливо добавил на Анклидийском:
- Меня зовут Ярим, Ваше высочество. Я буду вашим учителем. Пошлите за мной, когда изъявите желание приступить к нашим урокам, - сказал он, после чего поклонился и скрылся так поспешно, что принцесса не успела вымолвить и слова.
[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-10-29 20:14:13)

[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA] Совместный пост

Ивейн и Станимир шли по залитому солнцем саду и безмятежность этого места оказывало на нее странное влияние - она чувствовала себя так, как если бы плыла под водой. Она была более чем насторожена, как бывают насторожены лесные птицы, заслышав шаги охотника, но движения ее как будто сковывала безмерная толща воды.
Прогуливаясь меж золотых деревьев, принцесса все чаще рассматривала зеленую траву под ногами и маленькие белые цветочки с золотым сердечком внутри. Обрученные молчали, но тишина эта была не безрадостной. Ее заполняли такие ласковые взгляды князя, что Ивейн, хоть ей и до смерти хотелось хорошенько рассмотреть жениха, терялась и смущенно возвращалась к созерцанию цветов и парчовых лент на своем платье. И чем больше он смотрел на нее, тем пугливее трепетало ее сердце, отказываясь выполнить наказ наставницы и сохранять маску невозмутимости и спокойствия. Все любезные и ничего не значащие слова словно унесло быстрым течением, и Ивейн никак не могла начать разговор. Вот-вот их судьбы должны были соединиться, а она только и могла, что немо взирать на него. Наконец прозвучал вопрос, от которого неловкая тишина рассеялась как туман на восходе солнца.
- Благодарю за заботу, Милорд, хоть сразу заснуть мне не удалось, меня посещали приятные сны, - обжегшись о янтарные глаза, произнесла она, чувствуя, как к щекам приливает румянец. 
Она держала его под руку и ощущала, что тепло струящееся сквозь шелк и бархат его одеяния все больше кажется родным и  таким же приятным как солнце. 
“Только лишь и на солнце можно сгореть дотла…”
От этой внезапной мысли она вздрогнула и вновь взглянув в лицо Станимира отметила, что с большей охотой будет находиться подле солнца, чем опять бродить во тьме.
- Ваша матушка рассказывала мне о вашем отце, государь мой, - робко произнесла она, удобнее перехватив его руку, и оказавшись чуть ближе, - и я сожалею, что его нет с нами в этот день.
Подумав, что эта фраза могла прозвучать несколько жестоко она поспешно добавила:
- Увы, и моя матушка не сможет быть на нашей свадьбе.
“Нашей” – как чуждо звучало это слово, и принцесса вновь отвела взгляд испуганно краснея.

Едва Ивейн заговорила, Станимир заулыбался. Голос принцессы звучал трепетно и мелодично и приятным теплом окутывал княжеское сердце. Когда она взглянула ему в глаза, щеки ее вспыхнули нежным румянцем, и князю безумно захотелось поцеловать эту милую девушку, но, понимая, что этим лишь смутит ее, он сдержался.
- Если вам будет плохо засыпаться, прикажите принести вам сонный отвар. Мы всегда держим его на случай. Матушку мучает бессонница, да и я не всегда могу уснуть сразу, - сказал он, заботливо улыбаясь.
Ивейн стояла очень близко, и от этого она почему-то казалась князю совсем хрупкой - даже под мягким чеславским солнцем она оставалась бледнокожей и словно бы немного печальной. Неожиданно Станимир подумал, что, может, эта печаль - часть ее облика, а вовсе не отражение ее настроения.
"Нашей свадьбе", - эти слова приятно сжимали сердце, словно побуждая мечтать о счастливом будущем. По виду Ивейн не казалось, что она так уж противится этой идее, и она совсем не бежала от него - напротив. Возможно, все не так плохо, как ему казалось с утра?
- Вы скучаете по матушке, миледи? - спросил Станимир, радуясь удачной теме для разговора

Заслышав вопрос, девушка опустила глаза и тихо ответила.
- Да господин. Я полагаю, что не увижу ее пока мой брат не вырастет в воина, способного защитить Анклидию.
Ивейн старалась говорить мягко, чтобы ненароком не огорчить князя, но все с грустью же понимала, что вряд ли еще когда-то увидит мать.
Разговаривать с женихом было как-то до дрожи неловко. Они были знакомы второй день, а уже гуляли под руку, словно их знакомство длилось целую вечность. От одной мысли, что ему теперь она должна доверять свои сокровенные секреты, ему вверять свои думы, она смущалась. Да и опыта в общении с привлекательными юношами у нее почти не было.
Ивейн по-женски стеснялась его, но и не хотела, чтобы эта встреча прерывалась. Подле него принцесса чувствовала, что-то, что заставляло все ее страхи замереть в темноте. Вся его высокая фигура с расправленными искрящимися золотом плечами, словно говорила о том, что он защитит ее и не даст всем мыслимым опасностям утащить ее в пучину ужаса.
- Ваша матушка была так добра ко мне, что позволила надеть на свадьбу свое подвенечное платье, - неловко начала она, не придумав стоящего вопроса для поддержания разговора, - но я не уверена, что произвела на нее хорошее впечатление, милорд. Моя наставница была мною недовольна…

Ивейн отвечала ему так тихо и робко, что Станимир пожалел о своем вопросе.
"Ну конечно она скучает по ней, глупец. Возможно, им больше никогда не доведется встретиться".
- Наставники всегда недовольны, - мягко ответил князь. - Иногда мне кажется, что они специально созданы для дого, чтобы упрекать и жаловаться, - он тепло улыбнулся Ивейн, надеясь, что эта легкая шутка немного поднимет ей настроение.
"Бедный ребенок, - вдруг подумал он, - привезли неизвестно куда, разлучили с семьей, еще и отчитали".
Конечно, Ивейн в ее возрасте уже сложно было назвать ребенком - умом князь это понимал: он сам был на два года моложе ее, когда взошел на чеславский престол. И все же она казалась ему хрупкой и беззащитной девочкой - потому ли, что она была ниже его ростом, едва доставая ему до плеча, и чтобы заглянуть ему в глаза, ей приходилось поднимать голову, или же из-за того, что была так бледна и несмела...
- Матушкино платье прекрасно, и наверняка пойдет вам, - сказал он, чтобы уйти от грустной темы. - Но, если вы вдруг пожелаете надеть другое, я не стану возражать, - поспешно добавил он. - Что до впечатления, которое вы произвели на нее - смею вас заверить, что если княгиня согласилась благословить нас, значит, вам не о чем беспокоиться.
Станимир взял свободную руку Иви в свою и поднес ее к губам, лишь едва коснувшись, чтобы затем мягко отпустить.
"Я никогда не встречал такой прекрасной девушки. Я поражен тобой, я верю, что, став твоим мужем, я стану счастливейшим мужчиной на земле. Я лишь боюсь, что ты не разделяешь моей радости".
- Вы прекрасны, - сказал князь.

Внезапный поцелуй и признание окончательно смутили девушку, и несколько пугливо выпустив ладонь анклидийская принцесса повернулась к яблоне, склонившей к земле свои гибкие ветви.
- Милорд…
Ивейн не знала что сказать. Бездумно ее рука сорвала пестрый ароматный плод, и поднесла его к своему лицу для того, чтобы вдохнуть медовый аромат сока струившегося под кожицей.
Весь анклидийский двор, да и многочисленные наставницы и няньки с детства рассказывали ей о том, что брак короля Эрриха и лагрийской герцогини Лейн – ее матушки не был заключен по любви, но со временем, их союз укоренился в глубокой и теплой привязанности друг к другу. Она знала, что высшей наградой небес можно было считать понимание и уважение, между супругами, но помнила и то, как это брак был заключен…
Эррих, будучи лишь вторым претендентом на престол не имел богатых земель и пышных замков, и в молодые годы был предоставлен себе, которые и проводил за охотой и уединенными путешествиями по стране, которая должна была перейти в руки его старшего брата. В одной из таких поездок он встретил чудесную девушку, которая так поразила его сердце, что рассудок его почти помутнился. Понимая, что дочь из богатейшего герцогского дома не отдадут в жены второму сыну обедневшего соседского короля, Эррих решился выкрасть девицу, но удача не сопутствовала ему. Злой рок преследовал его словно по наведению черной руки. В день, когда по повелению сердца он прибыл за ней, встретил его двумя страшными новостями – скоропостижно скончался его старший брат, а дом его любимой встретил свадебным пиром. Если бы эти события имели место произойти хотя бы на расстоянии одного дня, его любимую, возможно и не выдали бы замуж за другого. Эррих же с горя женился на младшей сестре своей возлюбленной,  девушке благородной и достойной, в последствии ставшей анклидийской королевой.
Ивейн запрещала себе мечтать о любви, но часто задавалась вопросом – так бы сложилась ее жизнь, окажись она дочерью той, другой девушки? Станимир же смотрел на нее с такой нескрываемой теплотой, что у принцессы заходилось сердце. Все это было удивительно непохоже на то, к чему ее готовили…
Ивейн еще раз украдкой взглянула на своего жениха и, смущенно отводя  взгляд, поцеловала яблоко. Ей внезапно пришло в голову, что хрустальный пузырек который она спрятала в шкатулке с украшениями не найдет своего применения. 
Она и сама не поняла как, но князь обретал над ней власть, которой невозможно было противиться. Она готовилась к высокомерию, холодности и жестокости, но Чеславский правитель оказался совсем не таким, каким представляла его она. Его мягкость побеждала Ивейн, как вода мягко стекая по камням постепенно способна образовать брешь в крепости. Он казался ей сказочным героем, о каких слагали легенды. Этот человек показал ей себя заботливым и добрым, а рядом с таким мужем она могла бы пройти по отведенной ей временем жизни. К его словам хотелось прислушиваться и выполнять его пожелания. И принцесса знала, что этот величественный, слово сошедший с древних картин, князь хотел взять ее в жены.
"Я постараюсь не огорчать вас, добрый милорд и как смогу, попытаюсь облегчить ношу вашего княжения"
- Про наставников, милорд вы очень верно подметили, - улыбнувшись сказала она, передавая яблоко своему жениху, - Я надеюсь выучить чаславский как можно скорее.

Отредактировано La Belle (2013-11-08 00:58:46)

[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]
Ивейн безумно смутившись, приняла дар из теплых рук князя - ей внезапно пришло в голову, что она кажется, случайно напросилась на этот диковинный цветок. Поднеся его к лицу, она прикрыла глаза и позволила аромату унести ее далеко-далеко в мир грез… Он пах медом и каким-то непередаваемым прохладным ароматом, который так и хотелось вдыхать целый день, но дальнейшие слова князя заставили сердце Ивейн встрепенуться от волнения - они должны были идти. Волшебство спокойствия этого сада развеялось.
Взгляд полный испуга остановился на князе. Удивительные карие глаза казались ей такими теплыми, что Ивейн почувствовала желание ощутить успокаивающее тепло. Принцесса сжала руку князя и, кивнув, позволила отвести себя в замок. С каждым шагом что они приближались к замку ее сердце стучало быстрее.
Зеленая дорожка под ногами сменилась каменными ступенями, а затем их шаги звонко застучали по начищенному до блеска дереву, и их уже начали окружать голоса, схожие с щебетанием птиц - такие же благозвучные и такие же непонятные... Ивейн не могла бы даже сказать почему так отчаянно цеплялась за князя, ведь ужас предстоящего, по сути исходил от него. Ей было страшно получить благословение на брак с князем, но еще страшнее было его не получить. Вдруг княгиня передумает и не благословит? Вдруг над ее глупостью посмеются и с позором отошлют домой? Эти страхи были смешными и нелепыми, и не будь подле нее князя, ее смятение было бы куда ужаснее. Все что она могла это сжимать его невероятно-длинные и нежные пальцы.
Наконец они вошли в ту же похожую на лес залу.
Княгиня, одетая в такое сказочно-черное, как и накануне платье, поднялась с роскошного кресла и, выдержав торжественную паузу, заставившую все звуки стихнуть позволила оробевшим жениху и невесте оказаться в центре зала. Мирина проникновенно говорила какие-то торжественные слова, а Ивейн думала о мужчине, стоящем подле неё. Силясь унять дрожь в коленях и потупив взор, девушка смотрела лишь на светло-голубой цветок в ее руке, да могла лишь думать о нежных, крепких пальцах в ее ладони.
"Станимир... Заметил ли он, что его кожа также нежна, как и лепестки?"
Одной рукой она дотронулась до красной сердцевинки, а другой погладила пальчик и украдкой улыбнулась. Наконец, незнакомый голос перевел речь княгини.
- Я даю свое благословение на союз моего сына князя Чеславского и Вишского, Станимира, сына князя Всемысла и принцессы Ивейн, дочери анклидйского короля Эрриха третьего. Да будет ваш союз благословенен как на земле, так и на небе. Да будет нерушим и крепок как горы.
- Как горы! - грянул хор голосов, и Ивейн догадалась, что это должно быть какое-то традиционное чеславское пожелание.
Наконец вновь воцарилась тишина, после чего, пара должна была подойти ближе и, опустившись на колени поцеловать символ Чеславской власти - корону и символ самой земли - ветвь ветреницы, цветение которой в Чеславе предзнаменовановало наступление лета и богатых урожаев.
- Благословляю вас на мудрость и славу подобную прежним правителям страны и на плодородие подобное землям нашей страны, - сказала Мирина заглядывая в просветленное лицо жениха и смущенное лицо невесты.
Ивейн вспомнилось, как ее пугали рассказы кормилицы о том, что над Станимиром повисло какое-то проклятие, раз невестам его не суждено было ступить под венец, она почти ждала какой-то трагедии, но сейчас ей было жаль своего жениха.
"Я обещаю, что не стану омрачать твою радость. Яд будет не тронут. По своей воле я не стану разлучать нас" - подумала она, украдкой улыбнувшись.

Отредактировано La Belle (2013-11-18 18:42:51)

Ивейн долго не могла уснуть в эту ночь. Она то бесцельно бродила по комнате, то обнимая подушку, вновь ложилась на смятую постель, но ничто из этого не помогало ей справиться с волнением всколыхнувшим все ее существо. Наконец принцесса откинула прозрачный полог, уютно скрывающий девичий сон от света звезд и подошла к окну.
В темноте виднелись огоньки прочих окон замка, да и просто домов жителей Краснорецы, которые также не спали в эту ночь и пили за здоровье князя и его невесты. Мирно потрескивали гаснущие уголья в камине, все слабее оплетая комнату теплом, а невеста присев на широкий подоконник даже не чувствовала, что ее босая ножка, что выглядывала из-под ночной рубашки начинала мерзнуть. Взор Ивейн бродил по стенам замка, словно выискивая среди множества витражных, решетчатых окон то, что выходило в комнату ее жениха. Мысли ее были обращены в волнующий водоворот, в котором смешались события этого дня, ее страхи и мечты, надежды и воспоминания, но главным виновником, всколыхнувшим эту бурю был…
“Станимир” – шепотом повторила она, чувствуя, что сердце при этом начинает биться быстрее. 
Она вновь и вновь возвращалась к тому моменту, когда ликование, оглушающей волной прокатилось по главному залу Ладного замка. Ликование, которое исходило от князя.
Ивейн чувствовала, что с благословением (или, быть может неведомым образом он смог ощутить принятое принцессой решение?), что-то изменилось между ними. Когда же глаза их встретились, невеста ощутила как земля начала уходить из-под ног. По взору князя она почти  поняла, что должно произойти в следующий миг...
Улыбка так шла ему, так чудно преображала, делая похожим совсем на юношу, но тем не менее осанка и взгляд выдавали в нем защитника, воина, который был готов защитить от посягательств как свою страну так и свою невесту. Трепещущая как дикая птичка в людских руках, Ивейн ощутила обжигающий поцелуй на своем лице... и огромной силы волна чуть не сбила девушку с ног.
Краска смущения заставила бледные щеки расцвести розами, а целомудренное прикосновение нежных губ так смутили девицу, что лишь крепкая рука князя придала сил взволнованной невесте.
"Это третий. Это третий его поцелуй" – вновь и вновь повторяла она про себя на празднике, по непонятной причине не решаясь взглянуть на своего жениха. Что за странная сила заставляла ее вспоминать каждый из этих нежных знаков внимания? Что заставляло ее помыслы уноситься в те сокровенные трогательные моменты, которым еще лишь суждено было произойти?
Принцесса взглянула на звездное небо, бледной рукой касаясь своего чела. Легкая улыбка
расцвела на ее лице и блаженно вздохнув, Ивейн наконец вернулась в постель к давно заждавшимся ее снам.

Утро встретило замок в приготовлениях к отъезду в горы. Как ни старались Анклидийские гости сохранять надменное спокойствие северян, но все же даже в их покоях наблюдалась некоторая суматоха. К счастью сама принцесса была избавлена от тягот этого события и, удостоившись  легкого выговора леди Эвлин, в сопровождении Нежданы стояла в саду подле повозок с великолепными, фыркающими от нетерпения лошадьми и любовалась утренней росой.
[AVA]http://s1.ipicture.ru/uploads/20131014/jAgtGGbZ.jpg[/AVA]

Отредактировано La Belle (2013-11-21 18:51:35)