Всю дорогу до Острова Мэб Эгле провела будто бы в полусне. Стрекотали в воздухе переливчатые крылышки Пэка, летели брызги из-под копыт Кэльпи, а королева ужей сидела печальная и задумчивая, со взглядом, устремленным куда-то вдаль. С одной стороны, она хорошо слышала, как переговариваются ее новые знакомые, с другой же - мыслями была очень далеко. Женщина слышала плеск воды и вспоминала своё далекое литовское море, где серо-свинцовые холодные волны тяжело накатываются на берег, оставляя на песке кусочки янтаря. Ветер развевал ей волосы - так же, как и сто лет назад, на родной стороне. Время так быстро прошло...
Суша возникла внезапно, поднялась из пучины за считанные секунды, и Эгле изумленно ахнула, выходя из своего оцепенения.
- Неужели нас ждали? - удивилась она. - Но откуда же...
Впрочем, почти сразу королева умолкла: глупо было подвергать сомнению могущество Мэб. Скорей всего, о их приближении стало известно уже давным-давно, и владычица фей успела приготовиться к визиту гостей.
- Как вы, королева? - спросил Кэльпи. Эгле легко спрыгнула на землю и улыбнулась: - Всё в порядке, спасибо тебе.
От её внимания не ускользнуло, что Глэйштн обратился к ней куда более официально, чем раньше. Ну что же, еще совсем недавно она была просто Жильвине из далёкой земли, пахнущая водой и хвоей, а теперь уже Эгле, да еще и королева какая-то.
Женщина почувствовала себя обманщицей. Тогда она пожелала скрыть своё имя, а теперь приходится расхлебывать.
- Прошу тебя, Глэйштн, никаких титулов, - она отрицательно покачала головой. - Ничего не изменилось, почему же ты говоришь со мной так, будто я совсем чужая? К тому же, мы еще не знаем, как встретит меня Мэб. Возможно, в ее глазах я и не королева вовсе.
У Эгле были все основания так думать. Королем был Жильвинас, без остатка принадлежащий миру фей, а она, казалось бы, только вчера была человеком. Примут ли ее, признают ли - она и сама не знала.
- Ты отведешь нас к Мэб? - спросила Эгле у Пэка. - Или нужно подождать, пока она сама не позовет нас?

Отредактировано Egle (2012-09-23 21:41:32)

На бледном лице Эгле впервые за долгое время расцвела улыбка.
- Да ты полон сюрпризов, друг мой, - усмехнулась она, увидев, как вместо серой лошади появляется молодой человек в нарядном зеленом камзоле. - Впрочем, ты прав: у всех у нас свои секреты.
"И у нас их мало по сравнению со старшими феями", - подумала королева тревожно. Она всё еще инстинктивно опасалась встречи с всесильной Мэб, было у неё непонятное тревожное чувство, как перед грозой. Едва ли самой Эгле что-то грозило, но ей еще никогда не приходилось встречаться со столь важной персоной и потому она волновалась.
Если у Кэльпи была возможность поработать над своим внешним видом, то его спутнице оставалось только смириться со своим более чем скромным нарядом - старый дорожный плащ и простое крестьянское платье с запачканным подолом едва ли подходили для визита к монаршей особе. Эгле вздохнула, потом подала руку Кэльпи, и они пошли следом за Пэком. Для него роль проводника, похоже, уже стала привычной.
Пальцы женщины слегка подрагивали от волнения на локте Глэйштна, что нельзя было не почувствовать. И потому вопрос водяного духа не стал неожиданностью:
- Не волнуйся. Или у Мэб есть повод на тебя сердиться?
- Не на меня,  - коротко отозвалась Эгле и покачала головой. - Но это было слишком давно...
Жильвинас очень редко и неохотно говорил про жизнь, которая у него была до встречи с ней. Правда, он как-то упомянул однажды, что оставил свою службу у королевы и вернулся к родным берегам, хотя Мэб отпустила его крайне неохотно.
- Слишком давно, - повторила Эгле упрямо, несмотря на то, что Кэльпи её больше ни о чем не спрашивал. - Давай лучше поспешим, мы уже отстали.
Пэк, как всегда, вырвался далеко вперёд, как будто у него не крылья были за спиной, а миниатюрный пропеллер. На самом верху каменной лестнице их встретила высокая, до прозрачности бледная девушка с пышными светло-золотистыми волосами. Наряд у неё был довольно странный и более всего походил на римскую тогу, наброшенную на хрупкие плечики. Хотя ветра не было, и одежда, и локоны феи развевались словно сами по себе - и потому было просто определить  в ней вилу, воздушного духа.
Пэка она приветствовала звонким смехом, как старинного знакомого, и полушутливо укорила:
- Долго же тебя не было! Мы уже думали, что этого поручения тебе вовек не выполнить.
Эгле и Кэльпи она приветствовала легким поклоном головы и представилась:
- Зовите меня Майвенн. Я служу королеве уже много лет. Она прислала меня, чтобы я встретила вас и подготовила к аудиенции.
И смешливая вила не сдержала улыбки, бросив быстрый оценивающий взгляд на потрепанное платье королевы ужей.

Отредактировано Egle (2012-09-25 21:24:32)

[AVA]http://s2.ipicture.ru/uploads/20120927/btuYikP0.png[/AVA]
Беломраморные чертоги Мэб были прекрасны. Да и как могло быть иначе? Лишь такое пышное жилище было достойно великой королевы, которую весь волшебный народ любил, как мать, и поклонялся, как богине. Эгле сложно было бы представить Мэб, сидящую в небольшой полутемной пещере рядом с котлом булькающего травяного варева.
"Хотя бы здесь всё именно так, как должно быть", - подумала женщина. Она смотрела на шесть башенок, поднимающихся к небу, а мысленно видела другой дворец, пусть менее роскошный, но не менее прекрасный: чертоги из чистейшего янтаря на самом дне глубокого озера, где она прожила последние десять счастливых лет. Те стены еще помнили голос Жильвинаса, а здесь было слишком шумно, жизнь так и кипела ключом, некому было горевать да и некогда.
Эгле заставила себя отвлечься от грустных мыслей и посмотреть наконец на местные красоты, однако вместо пейзажа она продолжала рассматривать спину идущей перед ней Майвенн. Волосы вилы переливались сотней мелких камушков, и, только приглядевшись внимательнее, королева ужей увидела, что это не бриллианты, а крошечные капельки росы.
- Ну вот, мы и пришли, - своим мягким мелодичным голосом промолвила Майвенн, останавливаясь перед богато украшенной серебряной дверью. - Вам надо привести себя в порядок.
Кэльпи остался ждать снаружи, а Эгле тонкие ручки вилы почти втолкнули в ярко освещенную комнату. В другой раз женщина бы возмутилась такой непочтительности, но сейчас только молча подчинилась, позволяя вести себя, как ребенка.
- Нельзя заставлять королеву Мэб долго ждать, - нараспев говорила Майвенн, перебегая из одного конца помещения в другой с различными платьями и покрывалами. Сначала королева ужей следила за ее перемещениями, а потом устало опустилась в одно из кресел у входа. Мебель оказалось такой мягкой и глубокой, что в кресле, пожалуй, можно было бы с удобством вздремнуть. Эгле поджала ноги и стала рассматривать комнату. Рядом вила что-то разглаживала и раскладывала по кровати, но женщина почти не обращала на неё внимание. Она только сейчас начала понимать, куда ее привели.
Помещение было оформлено в тёмно-зеленых и темно-синих тонах. Занавеси на окнах тяжелыми складками спускались к полу, драпировки на стенах были покрыты сложной вышивкой, что создавало удивительный эффект текучей воды. Мягкие ковры, очень плотные и пушистые, заглушали все звуки. Мебель была выполнена в нарочито помпезном стиле: столбики кровати поддерживали стилизованные змеи, а на гобелене напротив окна была вышита еще одна змея - а точнее, коронованный змей, свернувшийся сложным узлом. Увидев изумленное лицо Эгле, Майвенн усмехнулась.
- Да-да, - всё так же певуче подтвердила она, - вот здесь он и жил, когда приезжал на Остров.
- Кто? - переспросила Эгле. Она уже и сама всё поняла, но хотела подтверждения, хотела услышать имя мужа еще раз, из чужих уст. Однако вила обошлась без имен. Возможно, истинное имя ужиного короля ей было и неизвестно, не настолько важной особой она была.
- Рыцарь Лета, кто же ещё, - снисходительно пояснила Майвенн, игнорируя непонимающий взгляд гостьи, и в дальнейшие подробности вдаваться не стала. - Пора одеваться, ваше ужиное величество.
Присутствие вилы стало Эгле неприятно. Воздушная фея и смотрела, и вела себя так, будто постоянно насмехалась - сначала над Глэйштном, а потом и над ней, гостьей куда более высокопоставленной, чем она сама. Женщина вздернула подбородок: обида придала ей силы и заставила вспомнить, что из них двоих королева именно Эгле, а не какая-то Майвенн.
- Тогда не болтай, а подавай платье, - сказала Эгле, замирая от собственной дерзости. Фраза получилась как раз такой, как надо: очень по-королевски надменной и резкой. Лицо вилы мгновенно изменилось, и улыбка исчезла так же быстро, как будто её стерли мокрой тряпкой.
Женщина выбралась из кресла, с сожалением покидая нагретое местечко. Повела плечами, сбрасывая надоевший дорожный плащ прямо на пол. Через полминуты туда же отправилось и старое потрепанное крестьянское платьишко, которое Эгле раздобыла в какой-то деревне. Плечи королевы ужей мягко обволокла совершенно другая ткань - невесомо-легкая, будто паутинка, и такая же мягкая и приятная на ощупь. Майвенн распустила и расчесала ей волосы, потом открытого лба коснулось что-то холодное. По лицу пробежала пуховая кисточка, мазнула по носу и щекам, а потом исчезла так же быстро, как и появилась. Вила уже не шутила и не комментировала, собирая Эгле молча и сосредоточенно. Наконец Майвенн отступила назад, оценивая результат своей работы, а потом жестом пригласила королеву повернуться к зеркалу.
Отразившаяся в зеркале женщина не имела ничего общего с усталой измученной путницей, которую Кэльпи повстречал на берегу своего озера. Та была бледна, как смерть, и выглядела очень слабой, с поникшей головой и потухшим взглядом. Она так и клонилась к земле, подметая пыль подолом жалкого истрепанного платья. Теперешняя Эгле смотрела спокойно и с достоинством. Обида на дерзкую и непочтительную Майвенн заставила ее расправить плечи и держаться куда более уверенно. Серебристое, к подолу уходящее в черноту, платье казалось сделанным из многих тысяч крошечных чешуек. Лоб обхватывал кованый обруч из темного металла, нити черных поблескивающих бусин отходили от обруча вверх и терялись в затейливо уложенных локонах. А еще Эгле наконец увидела, что красива - по-настоящему, по-фейски красива - и почувствовала, что человеческая личина сползает с неё, как старая змеиная чешуя.
- Вот теперь можно идти, - одобрительно кивнула Майвенн. От прочих комментариев она все еще предусмотрительно воздерживалась. Вила распахнула дверь, пропуская Эгле вперёд себя, и вышла в коридор, где они расстались с Кэльпи.
- Королева ждёт! - торжественно объявила фея и решительно направилась вперед по коридору, ведущему в тронный зал. Эгле остановилась, чтобы подождать Глэйштна, и только потом отправилась следом за ведущей их Майвенн. У самых дверей фрейлина Мэб остановилась и предупредила:
- Не говорите ничего, пока вас не спросят.

Отредактировано Egle (2012-09-27 23:58:37)

Эгле застыла прямо посередине роскошного зала: руки сцеплены перед собой в замок, а взгляд внимательно следит за перемещениями Мэб. Королева фей была удивительно изящна и красива, но вдове Жильвинаса она виделась скорее статной великолепной государыней, а не хрупкой фарфоровой куклой ростом с ребенка. Женщина растерялась и на время лишилась дара речи. Всю свою жизнь она была вдали от фэйри: по сути, Кэльпи был первым представителем волшебного народа, встреченным за много лет. А тут сразу - повелительница всего этого волшебства, богиня, то ли милостивая, то ли суровая...
Эгле сделала несколько шагов вперед по направлению к Мэб. Платье еле слышно прошелестело по полу, когда она склонилась, чтобы поприветствовать королеву. И в голове билась только одна мысль: только бы не заметила Сиятельная, как у её гостьи совершенно не по-королевски дрожат коленки.
Впрочем, со стороны ужиная царица смотрелась вполне чинно и прилично. Наконец она заговорила - голосом мягким, как кошачья лапка:
- Благодарю вас, Ваше Величество, путешествие было совсем не утомительным. Мне помогли.
Повинуясь приказанию Мэб, придворные потянулись из зала прочь. Последним вышел Зимний Рыцарь, с волосами белыми, как снег, до того стоявший по левую руку от трона. Место справа пустовало...
- А кого вы ожидали увидеть, государыня? - эхом откликнулась Эгле и тут же подумала: "Слишком проста, чтобы посетить этот двор, слишком некрасива, слишком...человек?"
Она была слишком скромна, чтобы думать о себе лучше, чем есть на самом деле.

Отредактировано Egle (2012-09-29 01:59:18)

Эгле ответила не совсем честно, хотя и не солгала ни в чем. Она была безупречно правдива, но воспоминание, всего одно, утаила. Да, она помнила, как представляла себе Мэб в первый раз  - и промолчала именно потому, что действительность не имела ничего общего с тем представлением.
- Я не думала, Ваше Величество, что вообще когда-нибудь встречусь с вами. Я мечтала прожить всю жизнь, сколько бы лет мне ни было отпущено, в родном краю. Рядом с Жильвинасом. Мне и в голову не приходило, что вы можете заинтересоваться судьбой такой, как я.
Это была правда, но всё-таки жил в её памяти образ: когда Жильвинас рассказывал своей юной жене про повелительницу всех фей, Эгле тогда сразу представила женскую фигуру, сотканную из чистейшего света. Ни лица, ни одежд невозможно разглядеть - так больно глазам от исходящего от неё сияния.
Оказалось неожиданно больно от осознания того, что Мэб - это не та загадочная фигура из яркого света, а реальная живая красавица, которая сейчас стоит всего в паре шагов. Много-много лет до рождения прадедов Эгле, Жильвинас был Рыцарем Лета, верным слугой своей королевы - и кто знает, кого он тогда любил?
Совсем некстати вспомнилось и другое: что иногда ужиный король выходил из озерных вод и долго стоял на берегу, глядя отсутствующим взором куда-то вдаль. Эгле звала его, и трясла за плечи, и даже хлопала по щекам, но муж не отзывался. Он как будто цепенел, а взгляд не отрывался от горизонта. Однажды женщина заметила, как по его бледной щеке скатилась одинокая слезинка и тут же испарилась - и в ту же секунду Жильвинас очнулся и снова стал прежним, веселым и совсем непохожим на ту мраморную статую, какой был так недавно.
Эгле на мгновение прикрыла глаза, заставляя воспоминания уйти прочь. "Пусть будет только здесь и сейчас, пожалуйста", - взмолилась она неведомо кому.
- Зачем вы хотели видеть меня? Я проделала долгий путь, потому что Пэк сказал: он много лет искал меня по вашему приказу, - женщина как будто вдруг спохватилась и задала еще один вопрос: - А сколько лет прошло, государыня? Я давно уже не веду счет времени...

Отредактировано Egle (2012-10-01 01:44:01)

Эгле подняла голову и увидела чудесные витражи, каждый из которых рассказывал какую-то свою историю. Это было интересно и вместе с тем как-то неправильно: как если бы женщина подглядывала за чужой жизнью в замочную скважину. Королева ужей хотела отвести взгляд, как на одном из витражей мелькнуло что-то знакомо зеленое. Мужчина, идущий по зеркалу вод, как по суше, и люди, целая толпа, ждущая его на берегу с косами наготове. Всего одно мгновение - и стекло окрасилось алым. Все кусочки мозаики стали одного цвета - цвета свежепролитой крови. Эгле белая, как мел, сразу отвернулась, пытаясь унять бешеное биение сердца. Она не видела, как зловещий багрянец исчез с витража и вскоре стекло уже показывало другую картинку, куда более мирную и не имеющую никакого отношения к прошлому гостьи Мэб.
- Что же ты собиралась делать, если бы я не позвала тебя? - голос королевы фей донесся будто бы издалека, и Эгле с видимым усилием обернулась.
- Я искала своих братьев, светлая государыня, - сказала она, и ее миловидное лицо на миг исказилось от злости, как будто по воде прошла рябь. - Мне не будет покоя, пока я всех их не отыщу, всех до единого подлых убийц и кровью не заставлю расплатиться за мое погубленное счастье.
Эгле замолчала, подбирая слова, а потом с жаром продолжила:
- Они отняли всё, что у меня было, и я не вижу в себе силы простить их. Вот только...сто лет прошло и, боюсь, некому уже заплатить за мои слезы и за кровавую пену в озерной воде. Что же мне делать теперь, Ваше Величество?
По мере того, как женщина говорила, к ней приходило осознание, что всё безнадежно, что время упущено, и злость в ее голосе сменилась отчаянием. Взгляд снова потух.
- Это я виновата, - сказала Эгле внезапно. - Лучше бы Жильвинас остался с вами, государыня, пусть лучше любил бы вас, а не меня. Зато сейчас был бы жив и счастлив на вашем Острове среди таких же, как он. А вы... - добавила она обреченно. - Вы же всё знали, верно? Вы же всеведущая и всезнающая, так почему отпустили его умереть?...
"Неужели вы нисколько не любили его?..."

Отредактировано Egle (2012-10-02 00:43:45)

Эгле опустила глаза. Мэб выглядела так, будто на плечи ей внезапно опустилась непомерно тяжкая ноша, которую даже бессмерной королеве непросто нести. Да, Эгле знала, что это за тяжесть: так горе гнет к земле, так усталость заставляет опустить руки и смириться с тем, что прошлое изменить невозможно. Она только сейчас подумала: а каково было Мэб, хозяйке всего волшебного народа, отпускать своего рыцаря, зная, что ему осталось жить всего десять лет?
- Простите меня, Ваше Величество, я забылась.
А в голове всё звучали слова Мэб: "- Он полюбил тебя. Он знал, сколько лет ему было с тобой отпущено, но даже это не остановило его, так могла ли остановить я?". Звучали обвиняюще, гудели, как набатный колокол, хотя та, что их произнесла, и не думала обвинять.
- А ведь он действительно знал, - подумалось королеве ужей. - Он прощался со мной так, будто мы виделись в последний раз. Обнял детей, да и мою руку так долго не отпускал, будто ему сложно было разжать пальцы. Да...конечно, он знал и всё равно отпустил, потому что судьбу изменить нельзя.
- Что же мне теперь делать? - беспомощно повторила Эгле, чувствуя жгучее желание подойти и упасть к ступенькам трона в поисках опоры и защиты. Как к матери, которой она не помнила. - Мне же больше незачем жить. У меня ничего больше нет.
Дыхание сбилось, и женщина замолчала. Смерть Жильвинаса не сломила её только потому, что она видела перед собой цель - месть братьям, которые должны быть наказаны. Теперь мстить бессмысленно, вся родня Эгле давно в могиле и мёртвым безразличны и её проклятия, и её слезы. Куда теперь идти? В холодное литовское море, чтобы плакать у обломков янтарного дворца? Бродить по дорогам в поисках братьев, которых уже нет на этом свете? Звать своих детей, которые уже никогда не будут смеяться?
- Могу ли я чем-то послужить вам, Ваше Величество? Или прикажете мне возвращаться домой? - спросила королева ужей, украдкой вытирая вышитым рукавом одинокую, скатившуюся по щеке слезинку.

Отредактировано Egle (2012-10-03 11:14:49)

Это было так странно: смотреть с надеждой на ту, которую видишь в первый раз. Считать её почти матерью, единственной, кто подарит утешение, потому что больше у тебя никого не осталось.
Эгле медленно приблизилась, поднялась на первую ступеньку трона и остановилась, ожидая нового приказа Мэб. Она нуждалась в утешении. Мир за пределами Острова населяли люди, они переделывали всё на свой лад и безжалостно искореняли всё, что им не нравилось. В том мире Эгле должна была бороться, чтобы выжить. Но всё же даже люди с их недостатками были ближе и понятнее, чем фэйри с их безграничным знанием и безграничным коварством. Королева фей, похоже, не собиралась причинять вред своей гостье, но как быть насчёт остальных? Эгле видела взгляды придворных Мэб: во многих читалось неприкрытое любопытство, в каких-то равнодушие и только один взгляд был полон изумленной ненависти, как будто его обладатель внезапно встретил своего старинного врага там, где не ожидал встретить. Женщина поспешила уверить себя, что ошиблась. Какие враги? Она только недавно прибыла на Остров и ещё не говорила ни с кем из местных обитателей, кроме Майвенн и Мэб. Однако оставлять у себя за спиной неизвестного недоброжелателя было неразумно, и королева ужей решилась спросить:
- Кто был тот рыцарь, государыня, что стоял по левую руку от вашего трона? Я видела, как он смотрел на меня: как будто давно знает...и ненавидит. Но я могу поклясться, что вижу его в первый раз.
Приняв власть над ужиным царством, Эгле приняла и всю ответственность. Она могла надеяться на помощь друзей Жильвинаса и опасаться вреда от его врагов. Но пока ей не встречались ни те, ни другие, потому что в своём краю хозяин Балтики жил уединенно, как отшельник. Друзей и врагов не было на её родине. Они все были здесь.

В это самое время от дверей, за которыми происходила беседа, стремительным шагом уходил мужчина. Некоторое время он стоял поблизости от тронного зала, надеясь услышать, кем была гостья Мэб и с какой целью явилась на Остров. Однако древние чары хранили эти стены, и ему ничего не удалось узнать. Незнакомец был явно рассержен. Выражение его лица не изменилось ни на йоту, но взгляд стал таким пустым и черным, что заглянувший в его глаза подумал бы, что заглядывает в бездонный колодец. Одежды его были белее снега, но почти ангельский облик едва бы кого-то обманул: именно по взгляду можно было понять, какого цвета его душа.
- Найдите того, кто привёз сюда эту женщину, - приказал в пустоту Зимний Рыцарь. - Я хочу поговорить с ним.

Отредактировано Egle (2012-10-03 15:31:52)

- Рыцарь Зимы? - переспросила Эгле, воскрешая в памяти суровый облик и преисполненный ненависти взгляд подданного Мэб. От этого фэйри не следовало ждать ничего хорошего. И глупо было бы надеяться, что он пожелает сохранить хотя бы нейтралитет. - Но за что же он так невзлюбил меня?
Ответ лежал на самой поверхности и представлял собой печальную несправедливость жизни: по всем законам природы, лето и зима ведут вечный бой и никогда не примирятся. Не означало ли это, что вдова Жильвинаса ненароком приобрела себе нового врага, только лишь самим появлением во владениях Королевы?
- Спасите меня, - беззвучно шевельнулись губы Эгле. Она почти кожей чувствовала леденящую лютую злобу и понимала, что у неё не хватит сил противостоять своему могущественному противнику. Только Мэб, хозяйка Острова и повелительница всех фей, может предоставить ей свою защиту. - У меня не хватит сил, чтобы справиться с ним самой.
Сама же Мэб преобразилась до неузнаваемости. Холодность и отстраненность, с которой она встретила свою гостью вначале, исчезли, и теперь на троне сидела не суровая государыня, а любящая мать, которая одинаково оберегает всех своих детей. В воздухе разнеслось благоухание цветов, распустившихся от улыбки королевы фей, и Эгле не могла не улыбнуться в ответ. И отказаться от приглашения Мэб она тоже была не в силах: слишком давно она не чувствовала, что она наконец дома. Что окончен наконец долгий, трудный и, главное, бессмысленный путь, который она прошла в полном одиночестве.
- Если такова ваша воля, Ваше Величество, - откликнулась королева ужей, - то я с радостью останусь здесь, на Острове.
"Дома, - подумала она, - наконец-то я дома".

Тем временем Ладон, Зимний Рыцарь, ждал в дворцовом саду ответа от своих слуг. По его приказанию они бросились в разные уголки Острова, чтобы отыскать того, кто привел сюда гостью Мэб.
"Кто бы мог подумать, - презрительно думал фэйри, - что младший дух, простой водяной, притащит сюда кого-то, кто доставит мне столько проблем!"
Ладон не любил быть в неведении. От той женщины пахло морем и летом - точно так же, как от ненавистного Жильвинаса, и в её появлении он почувствовал угрозу для себя. Но он не знал её имени, не знал, кто она, и потому был не властен над ней.
"Я подожду... Я подожду, сколько потребуется. Я умею ждать..."
Зимний рыцарь остановился возле цветущей яблони. Воздух был наполнен тонким изысканным ароматом, дерево было высоким и крепким, воплощающим саму силу жизни. Ладон криво усмехнулся: это было то, что он некогда так любил, а потом возненавидел, когда стал служить Зиме. Цепкие бледные пальцы с синеватыми ногтями потянулись к ближайшей ветке, усыпанной пышными белыми цветами. От леденящего прикосновения фэйри нежные лепестки потемнели и стали осыпаться тленом. Чернота поползла по веткам вверх, сморщенные лепестки посыпались на землю хлопьями пепла.
- Господин!  - раздался рядом тихий голос слуги, и Ладон обернулся: - Говори.
- Мы нашли кэльпи, мы проведем вас.
Зимний Рыцарь отпустил ветку яблони, развернулся и быстро зашагал прочь в том направлении, которое ему указывали слуги. Дерево, наполовину - живое и красивое, наполовину - убитое морозом, осталось единственным свидетелем этого разговора.

Отредактировано Egle (2012-10-12 17:37:00)