[AVA]http://s47.radikal.ru/i116/1305/95/617149ee6e7e.jpg[/AVA]
Освещённый щербатой половинкой луны предрассветный лес был полон шорохов и скрипов. Едва заметная тропинка шла ровно, местами огибая невысокие, поросшие чахлым кустарником холмы. Вышагивая рядом с королевой, Ксан пытался вспомнить, что он слышал о джинне. Ранее перелестник был уверен, что после истории с убийством шаха тот вернется на Восток, к привычной ему роскоши. Зачем же Фариду понадобилось ловить единорога в этой бедной и неприветливой земле, когда среди родных песков можно встретить существ не менее волшебных?
- Для сестры мы с тобой слишком непохожи, а за маму мою ты теперь точно не сойдёшь, - перелестник вгляделся в ближайшие кусты, где, как ему показалось, мелькнуло что-то белое, - так что, драгоценная моя супруга, придётся тебе потерпеть неотёсанного мужа-бирюка.
Связанные с этими местами легенды не волновали его, но белая тень прошла слишком низко для призрака, разве что тот перемещался ползком. Подкрадываются? Следят? До памятной встречи с единорогом и арбалетным болтом, пока Змей в одиночку путешествовал по заколдованному лесу, на "неосторожного человека" успела поохотиться едва ли не вся местная нечисть. Лучше бы вышли познакомиться. И всё же, фейерверк был бы сейчас очень неуместен... Что бы это могло быть?
Услышав вопрос, перелестник решил на этот раз ответить честно:
- Вы оба никогда по-настоящему не любили. Сомнительное достоинство, но оно делает вас совершенно несъедобными, - мрачное лицо охотника на мгновение осветила лукавая улыбка Ксана.- Но ты выглядишь и пахнешь очень аппетитно, это правда.
Впереди послышался шум небольшой, но бурной речки, а вскоре на пригорке показался и чёрный силуэт мельницы. Ксан огладил прихваченный с собой большой топор и стёр улыбку с лица, придав ему выражение угрюмой деревенщины, вынужденной скитаться с красавицей-женой по дебрям проклятого леса, в надежде, что хоть здесь им не будут так часто попадаться ценители её обаяния и топор отдохнёт от человеческой крови.

Идея была плохой с самого начала. Но какое дело было взбешённому ифриту до доводов разума. Ему бывшему шахзаде – принцу, в один миг лишившегося всего: величия, роскоши, покровительства человека, которого любил и почитал как отца и наконец силы, своей огромной почти несокрушимой силы, хотелось лишь одного – мести. Это желание жгло его так, будто пламя жившее в его сердце, текшее в крови в один миг обернулось против него – возненавидело, желая уничтожить, превратить в горстку бездушного пепла. Это было сильней Фарида. Эта неутолённая жажда лишала  его покоя, требуя удовлетворения. Немедленно, сейчас! И джинн не мог сопротивляться. Он знал, что нужно делать. Найти кого-то могущественного, кого-то достаточно сильного, что бы Договор с ним сделал Фарида почти всесильным. Вернул былую мощь. Но не царя. Правители слишком привязаны к своей стране и народу. А Фариду нужна свобода передвижения, что бы отыскать подлого убийцу шаха. 
Нужный человек нашелся. Не сказать, что бы быстро… Но Фарид умел быть настойчивым. Черный маг, перед силой которого трепетали многие искушенные чародеи. О, он был счастлив, он так торопился заключить договор с джинном… У него было изуродованное, покрытое шрамами лицо, которое маг вынужден был скрывать под капюшоном, кожа там почернела и покрылась отвратительными морщинами, сутулые плечи… Он был высок и вечно горбился. Отвратительное существо. Но ифриту было все равно. Он получил то, чего хотел. Договор и силу. Большую. Огромную.
К удивлению Фарида первым желанием мага было вовсе не исправить его уродства, а добыть некоторые древние свитки, утерянные многие столетия назад и, считавшиеся погибшими. Джинн исполнил его. А потом… маг с самого начала бывший весьма неприятным типом, стал попросту невыносим. Он считал себя хозяином, думал, что волен приказывать ифриту. Ему- тому кто способен возводить города и уничтожать страны одним мановением руки. Тому кто совсем недавно был шахзаде и по слову его шли в бой могучие армии.  Фарид с трудом терпел это скрепя зубами и указывая ничтожному чародею – его место. Жалкий человечишка не должен забывать, что он всего лишь пыль под его сапогами. Фарид терпел. По тому что путь чернокнижника лежал туда же, куда указывали следы убийцы шаха.
Вскоре пришел черед второго желания. И чародей пожелал единорога. Сотворить чудесное животное джинн не мог. Лишь создать его копию, не наделенную всеми магическими свойствами. Но в здешних неприветливых лесах жило это дивное создание. Разумеется, ифрит с легкостью мог бы поймать его сам. Но ему отнюдь не хотелось потакать воли опротивевшего ему мага и обрекать на верную смерть чудесного зверя. По этому вместо того, что бы отправиться на охоту самостоятельно, он  стал нанимать охотников, посылая из ха единорогом. От блеска золота люди теряли разум и отправлялись в лес на встречу своей судьбе. Единорог был на свободе, маг в бешенстве, а Фарид знай себе валялся на сеновалах с купеческими дочками. 
Время шло, а второе желание чародея так и не осуществлялось. Однажды он призвал джинна к себе.  В огромной жаровне бушевало пламя. Черное, как сама ночь. Ифрит поморщился. Этот огонь – насмешка над настоящим живым пламенем был противен самой его сущности.
- Зачем ты звал меня, маг? – джинн не скрывал своей неприязни, голос его был полон нетерпения и раздражения.
- Ты до сих пор не исполнил мое желание, Фрид. – процедил он, буравя ифрита взглядом.
Тот лишь передернул плечами.
- Люди никчемны. – бросил он. – Мне приходится отправлять все новых и новых. Если так пойдет и дальше, в округе не останется ни одного охотника. – джинн улыбнулся, явно наслаждаясь бессильной яростью мага.
- Так пойди за ним сам!– чернокнижник сорвался на крик.- Ты приведешь мне единогорога, раб! Немедленно! Я научу тебя повиновению. – пророкотал он, а из складок мантии в его длинные пальцы, словно сам собой скользнул медальон. Фарид слишком хорошо знал для чего предназначены такие вещи. Но даже не это покоробило его.
- Раб?! – доводилось ли вам слышать, как рокочет взрывающийся вулкан? Как из сердца земли поднимается в нем могучая сила, великая, неудержимая и яростная? – Знай свое место, червяк! –  и эта горящая, кипящая ярость обрушилась на плечи мага. Погребая его под собой, уничтожая Договор, скреплявший связь между ним и джинном, развеивая в пыль медальон-ловушку и его самого.
Фариду это обошлось дорого. Единый выплеск, разорвавший договор и уничтоживший чародея. Джинны не смеют разрывать Договоры и оборачивать силу против тех, кто дает им ее. Джинны не смеют взывать к своей моще, не имя Договора. Фарид нарушил все три закона. Священных и непреложных. Но прежде чем, погрузиться во тьму, он с наслаждением наступил на жирного червя, корчащегося под его ногами.
Должно быть он был в отключке не один день.  Первое, что почувствовал Фарид кроме ужасной слабости это холод.  Огонь давно погас и пустая лаборатория мага промерзла до последнего камня.  Джинн сосредоточился, попытавшись заставить плясать на ладони хотя бы маленькую искорку, способную поджечь сухую древесину. Ничего. Ифрит лишился сил. И судя по всему на долго.
«Проклятый маг!»
Следующий час джинн провел вспоминая и пытаясь воплотить в жизнь различные человеческие способы разжечь огонь.  Преуспел. И с наслаждением вступил в пламя. Огонь подобно оголодавшему зверю пожирал деревянные перекрытия, с неохотной, но упорством лизал камни, заставляя их плавиться, вгрызался в железо…а ифрит хохотал, купаясь в пламени.
Когда пламя поглотила все, отставив на пиршественном столе лишь крошки пепла, Фарид с наслаждением потянулся и вытянув вперед руку заставил язычок огня плясать на его раскрытой ладони. Сила возвращалась. По каплям, неохотно, он все еще был слаб, но больше не валился с ног после двух шагов и мог снова призывать огонь.
А еще через день произошло нечто из ряда вон выходящее. Сигнальный артефакт, который он дал последней паре охотников, отправленной им за единорогом сработал. Похоже, они были живы, что само по себе было почти невероятно. И хотели встретиться… Фарид предупреждал их, что узелок следует распутывать только, если им удастся изловить зверя. Странно. Это было невероятно.  Не смотря на то, что силы ифрита были еще очень далеки от полного восстановления, он все же не колебался ни минуты, отправляясь на рандеву. В конце концов, люди – жалкие создания справиться с ними не составит труда и так.  К тому же единорога, если они и правда поймали его, следовало отпустить.  А если нет, то покарать наглецов.
Живя в этой суровой и холодной стране, ифриту пришлось умерить свои вкусы и от части отказаться от привычной ему роскоши. На встречу с охотниками молодой джинн отправился верхом на гнедом коне. На нем была был кожаный колет с длинными рукавами, темно-красного цвета, коричневые штаны и теплый плащ с капюшоном, скрывающий, заплетенные в косу алые волосы джинна.

Копыта глухо ударялись по мерзлым камням , Фарид плотней кутался в плащ, ему не нравилось низко нависающее почти над самой головой небо, до горизонта затянутое свинцовыми, беременными снегом тучами. Ему вообще не нравился холод, снег, отсутствие солнца и этот странный неожиданный вызов. Да, еще и так не вовремя, когда он едва-едва пришел в себя после чуть не убившего его разрыва Договора. Ифрит зло отдернул себя и резко выпрямился в седле. Прямая спина, гордо развернутые плечи, по истине королевская осанка. Не подобает сыну каида, потомку великого рода, принцу предаваться недостойным мыслям.
К мельнице он подъезжал так, словно был триумфатором и под копыта его коня летели розы. Он откинул с головы капюшон, обычно бирюзовые глаза сейчас казались льдисто-голубыми, высокие скулы, небрежно расстегнутый у горла колет. Прежде чем спешиться джинн оглядел сидящую на ступеньках пару. Единорога, разумеется видно не было. Чего, собственно, и следовало ожидать. Одного из сидящих на крыльце он знал. Охотник.  Тот самый, которого он вместе с приятелем отправил в лес. На верную погибель. Но было в нем, что-то… что-то неуловимо изменившееся и вместе с тем знакомое. Словно бы он напоминал кого-то ифриту. А вот второй человек… Женщина. И какая! Не бывает таких охотниц.  Не бывает и точка. Фарид спешился, еще раз окинув властным взглядом представшую его взору парочку. Стянул с рук перчатки, небрежно заткнув их за пояс.
- Ты не выполнил условия, человек. –припечатал он и обратил свое внимание на женщину. Очень пристальное внимание. – Кто ты?

Люди были как всегда слабы, глупы и ничтожны. Ничего нового. Скука. Джинн окинул сидящую парочку презрительным взглядом.  Женщина молчала так словно ей нужно было разрешение на то, что бы открыть рот. За то олух рядом с ней все же попытался связать пару слов. Нельзя сказать, что он достиг в этом успеха. На лице Фарида на пару мгновений появилось выражение крайней брезгливости.
- А ты, что немая? Или рядом с таким мужем говорить стыдно? – тонкая бровь насмешливо искривилась. Ифрит пытался понять, что не нравится ему в этих двоих. С охотником было что-то не так. Но эта якобы жена… Было в ней что-то до такой степени не правильное… Такая женщина безусловно могла и стадо бешеных бизонов на скаку остановить. Одним взглядом. И в горящий дом войдет… Что б добить, если кто остался. Фариду было не вдомек, что такая женщина может делать рядом с неотесанным болваном охотником, который на сколько джинн помнил их первую встречу еще и крепко выпивал.
Юноша небрежно поднял руку, словно рассматривая свою кисть и по его пальцам заструилось пламя.
- Если единорога здесь нет и вам всего лишь вздумалось получить награду, лучше признайтесь сейчас. Останетесь живы. – небрежно бросил он. О том, что если, единорог все же пойман, он их убьет ифрит промолчал. Впрочем, на счет  оставления в живых, он несколько преувеличивал. Эти двое вызывали в нем раздражение. Не переходящее в гнев, но все же их хотелось раздавить. Походя. Как докучливых насекомых.