[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA] Совместный пост
Бэлль почувствовала, что Глэйштн проснулся.  Ее волновало, как водяной отнесся к тому, что первую брачную ночь он провёл, усмиряя нервный припадок своей жены, но девушка не оборачивалась, самозабвенно приводя в порядок волосы.  Вслушиваясь в каждое движение, она с интересом отметила, что ее муж ушел куда-то, а затем вернулся. С таким желанным гребнем.
"Надо же" - подивилась она, тому, как легко считал водяной ее мысли.
Бэлль чувствовала некоторую неловкость, но благодарно приняла гребень в руки, на мгновение, задержав пальцы в его холодной ладони.
„Руки у него все же ледяные.”
Задумавшись над смыслом сказанных слов, она бросила в его сторону острый взгляд:
„А гребень-то женский. И у кого это ты его добыл? А? Здесь, на дне."
По той самой, необъяснимой причине, какая заставляет птиц петь, а женщин хорошо выглядеть, ее спина выпрямилась, и движения гребня стали плавными и текучими. Девушка тщательно расчесала рыжие локоны, и заплела косу, чтобы  волосы не запутались вновь. Затем, недолго сомневаясь, Бэлль бесцеремонно сорвала понравившуюся ей озерную водоросль и с ее помощью закрепила косу в высокую прическу, какую носила на суше. С некоторым удовлетворением чувствуя, что он все это время смотрел на нее, Бэлль протянула мужу гребень. 
- Спасибо, муженек, - поправляя алые листья на голове, сказала она.
- Ты красиво поешь, Глэйштн…
Нельзя сказать, что девушке очень хотелось слезать с  камня, но ради того, чтобы найти ответы на интересующий ее вопрос, Красавица была готова даже спуститься в этот омерзительный ил. Она сняла туфли, потому, как показала практика, они оказались совершенно непригодными для продвижения по вязкому дну.
- Ну, так что же, - склонив голову на бок, поинтересовалась она, - покажешь мне наше озеро?
Думать о том, что у духов, возможно, не считается зазорным иметь несколько жен, совсем не хотелось. Такого бы новоиспеченная мадам Глэйштн не потерпела, и делить какого-никакого, а всё-таки мужа она ни с кем не собиралась.

Кэльпи с интересом наблюдал, как его жена приводит себя в порядок. Взгляд, брошенный в его сторону, когда он подал девушке гребень, заставил водяного задуматься, но истинное значение этого взгляда осталось для него тайной.
Прежде, чем его супруга успела толком спуститься с камня, Кэльпи перехватил ее, легко подняв на руки, словно она совсем ничего не весила.
- А мне казалось, тебе здесь не нравится, - улыбнулся он.
Высокая прическа открывала изящную белую шею и оставляла незакрытым красивое лицо девушки, и Кэльпи умолк, уже в который раз заглядевшись на свою земную нареченную.
- Не то чтобы здесь было на что посмотреть... - сказал он задумчиво.
Особенно зимой. Летом он бы нашел, чем ее развлечь, но сейчас озеро было словно насквозь пропитано сном - если бы сон был жидкостью и его можно было подмешивать в воду, Кэльпи бы именно так и выразился.
- Но хорошо, давай немного прогуляемся, - и, не отпуская девушку, Кэльпи побрел по озерному дну.

Бэлль ойкнула, когда ее подхватили крепкие руки, и она вновь оказалась на безопасном от дна расстоянии.  Ее еще не носили вот так - на руках.  Но, девушка не стала вырваться. Во-первых, потому, что на дно ей совсем не хотелось, а во-вторых, это был родной человек, можно сказать. В конце-то концов.
Эта мысль ее развеселила – и как только так вышло, что этот юноша был теперь для нее куда роднее родителей? Поэтому, девушка не увидела ничего зазорного в том, чтобы обнять мужа за шею - ведь так было гораздо удобнее, конечно же.
“О, милый, да у тебя песок в волосах!”
Все больше и больше чувствуя, что напрасно вчера так боялась водяного, девушка принялась отряхивать его от побочного эффекта сна на дне.
По мере того, как они продвигались по водному пространству, новая обитательница озера приходила к выводу, что это место пустынно. Бэлль рассматривала простирающийся пейзаж, и про себя отмечала, что ей будет не хватать родного дома, шумных улиц и огня.
- Да-а... Сверху все кажется совершенно другим, - принцесса решила не высказывать вслух своего откровенного разочарования по поводу унылости открывшегося вида, - Тихо тут... Я бы не сказала, что мне не нравится,  просто я однажды чуть не утонула в реке с таким вот неприятным осадком на дне…
Девушка перевела взгляд на водяного. Сегодня, когда страх уже не так сильно сжимал же сердце, ее муж казался ей еще привлекательнее.  Он был совсем другим.
"Может быть, со временем я даже забуду то чучело, что скрывает притворная красота".
- А знаешь, меня тобой пугали в детстве,  - невзначай сказала она, с лукавой улыбкой, поправив его воротник.

- И не зря пугали, - полушутя оскалился Кэльпи, демонстрируя острые зубы. - Я ведь опасный и страшный. А ты... ты переменилась со вчера, - ехидно заметил он.
Это действительно было так - девушка вела себя спокойно, даже весело, льнула к нему, называла "муженьком" и делала еще много вещей, которые не могли помимо приятных чувств не вызывать еще и массу подозрений. В самом деле, с чего бы ей так стремительно меняться?
- Как видишь, здесь совсем ничего нет. Тебе, наверное, это в новинку. Вообще у меня есть пара мыслей, как избавить тебя от необходимости проводить тут всю жизнь, но мне нужно время.
И с чего он так взялся заботиться о ее желаниях и самочувствии? Разве теперь она не обязана жить с ним под водой, разве не так принято у фейри? Почему ему так хотелось, чтобы эта непонятная рыжая смертная с переменчивым настроением чувствовала себя хорошо, будучи женой водяного?
"Но ты же сам назвал ее женой? Так заботься теперь".

Бэлль  улыбнулась с таким выражением лица, каким обычно говорят “Отличная идея!”, а мысленно добавляют “О, Господи…”
- Я переменилась? Может я переменилась вчера? - с особым ударением сказала она.
“Думаешь, я забыла, каким испуганным вернулся отец?  Забыла, каким грубым ты можешь быть? Забыла, что ты хотел напасть на мой дом? Эх ты…”
Девушка не была зла, она даже не была рассержена. Ей почему-то стала грустно.
“Может сказать ему, что не обязательно демонстрировать свои клыки при любом удобном случае, если ты хочешь произвести впечатление на девушку? Ай, ладно. Может он не специально…”
В некотором роде водяной оказался похож на обычных земных мужчин - пара улыбок и самый опасный муж уже проникся идеей хоть ненадолго выпустить ее наверх.
Бэлль не веря покачала головой. Если Глэйштн так шутил, то у него вышла действительно жестокая шутка. А, что если нет?
-  Может быть ты… 
“…был единственным, в ком произошли перемены? ”
Она не договорила фразы, отведя серьезный и очень внимательный взгляд. Ей отчаянно хотелось в это верить, но, если бы эта  эфемерная надежда разбилась вдребезги, то, какое бы болезненное разочарование ее постигло!
- И много у тебя было жен? – вдруг полушутя спросила она, - И главное, что с ними стало? Утопил неугодных?
Такие совпадения можно считать грандиозной редкостью, но в следующий момент, Бэлль смогла убедиться, что неосторожные слова имеют свойство оборачиваться явью:  от подводного течения,  зыбкие заросли длинных водорослей на мгновение раздвинулись, и где-то в самом сердце подводного “леса”  девушка увидела тоненькую, синеватую ручку.
- У тебя на дне утопленница! – вскрикнула Бэлль, от ужаса здорово вцепившись в супруга. – Там! Вон т-т-там!

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:49:05)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Совместный пост
Cначала Бэлль думала, что водяной решил ее в очередной раз напугать, и на самом деле вот-вот вернется.
„Ну и хорошо. Скатертью дорога!”
Время шло, а это неопределенное “вот-вот” все никак не наступало. Девушка занервничала.
Как бы ей не нравилось тут, каким бы неуютным не казалось ей это место, все это не шло ни в какое сравнение с ощущениями, которые она испытала, оставшись на дне одна. В очертаниях водорослей появилось что-то зловещее. Вполне возможно, что из  их густых зарослей за девушкой наблюдали  внимательные взгляды. С каждой минутой ей все больше казалось, что русалки очнулись и ждут момента, чтобы подкрасться и схватить ее. Даже веселые серебристые рыбки,  сновавшие вокруг, навевали мысли о щуках с острыми зубами и огромных сомах.
Бэлль несколько раз поднималась на камне в полный рост, вглядывалась в зыбкую даль.
Девушке становилось все больше не по себе, а водяной все не возвращался. Чтобы ужасные мысли не лезли в голову, она, все также стоя на гранитном островке, закрыла глаза.
- Глэйштн… - позвала она.
“Ну зачем ты опять ему нагрубила?” – жена водяного коня уже и сама этого не понимала.
- Глэйштн… - вновь позвала она, беспомощно вытянув руки вперед.
Каково же было ее удивление, когда кончиками пальцев она уткнулась в мягкий камзол.
Он стоял прямо перед ней. И молчал.
- Забрал мои туфли, чтобы я не сбежала, - осуждающе сказала она, неловко поглядывая на водяного сверху вниз, - и бросил меня…
“А я не сбегу. Я же твоя жена.”
- Не оставляй меня одну. Здесь. Мне страшно.
Бэлль порывисто притянула к себе водяного, отлично понимая, что ее метания из одной крайности в другую выглядят странно.
- И с тобой мне страшно Глэйштн. Я тебя совсем не знаю… Я не могу так.
Девушка бессильно уткнулась ему в плечо и притихла. Под нарядным зеленым камзолом она совсем не слышала сердцебиения.

- Ты меня поражаешь, - со смешком отозвался водяной, когда девушка беспомощно прильнула к нему.
Смертная разительно отличалась от всех женщин, которых Кэльпи встречал ранее. Он подозревал, что дело в том, что у смертных свои, специфические взгляды на все, от любви до семейной жизни, и пытался понимать, что она чувствует, но это было трудно. Однако девушка ему нравилась, и, когда она показывала, что ей плохо, он чувствовал, что ему ее немного жаль. Наверное, это действительно очень странно, когда какой-то гоблин из озера вдруг заявляет "ты моя жена". Да, возможно, не стоило оставлять ее одну. И, раз уж не собирался ее отпускать - а он не собирался - то хотя бы сказать ей "я скоро вернусь" было вполне возможно.
- Извини, - пробормотал он, сцепляя руки вокруг ее талии. - Зато я нашел местечко, где ты сможешь жить. Не на дне.

Да, он однажды уже обмолвился об этом, но Бэлль до конца не поверила в его слова. Но теперь... Глэйштн дотрагивался до нее так бережно, будто боялся ненароком разбить, и девушка поняла, что ей достался самый красивый и непредсказуемый муж, какого только можно представить.
"Что же ты делаешь водяной... Зачем тебе это?"
Красавица чуть отстранилась, заглядывая в его лицо.
Он знал. Знал, как сильно ей хотелось попасть обратно наверх. И как Бэлль не пыталась, она никак не могла придумать, что побудило озерного духа решить выпустить ее на землю.
"Неужели тебе просто хочется нравиться мне?" - от этого неожиданного предположения бледное лицо начал заливать
румянец, - "А ведь наверху сейчас настоящая зима..."
Действительно, водяной мог об этом не подумать, ведь  все эти побочные радости снежного декабря ему были нипочём - он мог свободно разгуливать по трескучему морозу.
- Глэйштн, я не доберусь туда в мокрой одежде, - осторожно сказала она, - там слишком холодно… и я не хочу жить одна.
Бэлль все еще обнимала мужа, и засомневалась, не прозвучала ли эта фраза несколько двусмысленно, только вот ей действительно казалось диким - жить в дремучем лесу в одиночку.
- Знаешь, я может быть, даже привыкну к озеру, если ты вернешь мне туфли.

Кэльпи окинул супругу удивленным взглядом.
Несмотря на то, что они оба были в холодной воде, девушка казалась водяному очень теплой. Он не любил тепло, но рядом с ней ему не было неуютно, и ему нравилось ощущать, как бьется в грудной клетке живое человеческое сердце.
- Тебе не место тут, - отстраненно произнес он, словно бы озвучивая вслух мысль. - Тебе здесь холодно.
Ладонь водяного скользнула по рыжим волосам, и губы вновь коснулись бледного девичьего лба.
- Там есть печь, - сказал он, гладя ее по голове так, будто она плакала и нуждалась в утешении. - Ты сможешь там согреться. Туда почти не надо идти, это совсем на берегу. И ты не будешь одна, я же буду с тобой... ну или хотя бы рядом. Это совсем рядом с озером, - повторил он.
Она казалось такой по-милому растерянной, такой встревоженной, что Кэльпи пожалел, что она не считает его другом и не увидит в нем защитника - скорее опасность.
"Сама ведь сказала, что боится тебя".
Кэльпи осторожно провел ладонью по зарумянившейся - из-за чего? - щеке красавицы и поймал себя на том, что не решается ее целовать.
"Нет, так дело не пойдет, этак ты сам не заметишь, как по струнке ходить будешь", - решил он и незамедлительно коснулся губами ее губ, преодолевая нерешительность.

Ее бросило в жар, когда Глэйштн, после каких-то, так и оставшихся для нее тайными - раздумий, поцеловал ее. После той грубости, какую она успела испытать, такое поведение водяного потрясла ее до глубины души. Его прикосновения были такими нежными, словно бы этим поцелуем, он извинялся за все предыдущие, украденные раньше времени.
Бэлль вздрогнула, но не от страха или холода. На мгновение ей стало невыносимо больно, как будто с ее души, закованной на тысячу разноразмермерных цепей, сорвали самый большой замок.
"Таким мужем, ты мне нравишься больше... ты мне нравишься..."
Жена водяного только в этот миг осознала, что непонятная ревность, бессознательное желание нравиться были звеньями одной цепи...
Она отстранилась и чуть дышала, напряженно вглядываясь в гипнотически-зеленые глаза. Всё это было неправильно да и такого просто не могло быть, но какая-то магическая сила непреодолимо тянула ее к водяному.
"Нравится? Злой дух, что потребовал девушку в уплату за елку, насильно сделал своей женой, а потом утащил под воду..." - слабо взывал внутренний голос, но Бэлль сама того не заметила, как кончиками пальцев пробежала по холодному как мрамор лицу, и поддавшись моменту невесомо прильнула щекой к его щеке. От этого прохладного прикосновения, принцессе стало только хуже - сердце девушки колотилось где-то в горле, и от каждого тревожного удара, огонь, охвативший ее, жег все сильнее...
- Хорошо, - ошарашенно ответила она, смутившись и не зная, куда спрятать глаза.
- Отдай мне, пожалуйста,  туфли... - сказала она, чтобы сказать хоть что-то, чувствуя все большую неловкость.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:49:37)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Снег прекратился, над озером разлился холодный дневной свет.
Вода потоками стекала с платья, и на трескучем морозе подол стремительно обрастал сосульками, а Бэлль в каком-то ослеплении стояла на пороге заснеженной хижины. Невидящим взглядом, она рассматривала  строение, которое ни шло ни в какое сравнение с тем огромным богатым домом, в котором она жила. Все ее мысли были лишь о том, что этот колдун-искуситель и лукавый соблазнитель (он же), лишь по недоразумению оказавшийся ее мужем, кажется, действительно нравился ей. Было необходимо срочно оторваться от этих волнительных мыслей.
“Может это пройдет ” – решила она и попыталась сконцентрироваться на ее новом жилище.
Такой земной пейзаж только добавлял ощущения нереальности водовороту волшебных приключений, в который  она попала. Дом, такой смешной и древний действительно напоминал те самые пряничные домики, какие она сама делала когда-то.
Однако, слова о ноже, вернули жену водяного на землю. Может он шутил? Но на всякий случай,  Бэлль решилась послушаться и, с трудом выдернув нехитрое оружие, нерешительно оглянулась - Глэйштн был рядом... и значит, нечего было бояться?
В каком-то сомнамбулическом состоянии девушка зашла в открытую дверь. Внутри не оказалось ни одного разбойника или бандита, зато были предсказуемые стол, лавка (на которой очевидно девушке предстояло спать), сундук, добротная печь. В углу стояла огромная, даже для купеческого дома - кадушка для купания и, что особенно порадовало девушку - лохматая медвежья шкура на полу.
Прошло не больше пяти секунд, но Бэлль с ужасом отметила, что пока она любовалось богатством убранства, ее туфли начали примерзать к полу, а зубы свело от холода. Девушка бросилась к очагу. К счастью, огниво имелось в наличии, а внутри печки (вот так сюрприз!) покоились иссохшие стружки и кора.
Мысленно возблагодарив того, кто так предусмотрительно сложил все это, принцесса дрожащими руками ринулась разводить огонь. Несколько ударов кремня и искры ярким пламенем пробежались по сухому дереву.
"Нет, пока печь сумеет протопиться, я заледенею, как это озеро" - думала она, раздувая огонь.
С каждым ударом сердца, пальцы кололо все сильнее, и Бэлль поняла, что живой она, в мокрой одежде не дождется по-настоящему горячей печи. 
Вниманием девушки всецело завладел сундук... в котором к ее разочарованию не оказалось ничего кроме льняной скатерти. Создавалось впечатление, что либо бывшие хозяева дома носили всю одежду с собой, либо воры заботливо вынесли ее отсюда. Так или иначе, супруге водяного ничего не оставалось, как переоблачиться в единственную сухую вещь. Красавица машинально потянулась к шнуровке на спине… И все бы ничего, но Глэйштн, увлеченный своим хворостом был где-то рядом.
- Мне… Ты… - девушка никак не могла подыскать слов, вернее слова-то нашлись “не смотри на меня, мне надо переодеться”, но у нее язык не поворачивался их произнести.
“Брось уже эти ветки и уйди куда-нибудь! О, небо! За что же мне все это?” – отворачиваясь и в очередной раз, заливаясь краской, думала она, освобождая волосы от озерной травы.
От этого неловкого молчания, новобрачная смущалась все больше, а в голову настойчиво ломились воспоминания о том, как водяной сверлил ее волшебным зеленым взглядом, как собственнически прикасался к ней и том, как ей самой хотелось ответить на эти прикосновения… а ледяная  вода все текла и текла с ее платья.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:50:01)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]“Помочь?!?”
Успев смутиться и стать пунцовой до корней волос, Бэлль осознала, что ее "ненаглядный" так оригинально шутит.
Хлопнула дверь и девушка поняла, что Глэйштн, наградив ее поцелуем и оставив ей какие-то напутственные слова, действительно ушел. Не теряя времени, Бэлль принялась избавляться от мокрой одежды.
С каждой минутой в домике становилось все теплее. Огонь весело потрескивал, платье и туфли обрели свое место на горячей трубе дымохода, а Бэлль, как сова на жердочке расположилась на лавке у очага. Ее новый наряд представлял нечто среднее между тогой римского императора и туникой греческого мыслителя... проще говоря, Бэлль замоталась в скатерть.
Она сидела и раздумывала над тем, как бы она себя вела, окажись она в доме мужа, которого для нее выбрали бы родители.
“Скорее всего, ты бы молча сидела в углу и делала только то, что тебе позволит муж. Интересно, выдали бы они меня за Глэйштна, будь он  человеком?”
Ответ нашелся моментально – нет. Ее бы не отдали тому, у которого вместо соответствующего ее статусу титула, поместья, стада коров, овец и лошадей был один  только ветхий домик, да пригожая внешность.
“А он красивый… Даже слишком красивый для меня… и, кажется, может быть добрым.”
Наконец, пощупав вьющиеся от воды волосы, принцесса пришла к выводу, что она уже в достаточной мере обсохла, чтобы привести это пыльное и забытое влажной уборкой место в божеский вид.  Проинспектировав хижину на предмет ветоши и швабры (которая притаилась за дверью), молодая жена принялась наводить порядок.
Девушка в нерешительности замерла на пороге. Выходить на мороз за водой совсем не хотелось,  да и водяной не одобрил бы ,но вода была нужна.
"Точно! Быстро набрать снега и все"
Только заполнив деревянное ведро почти доверху, она с интересом отметила, что снега у порога весь испещрен следами копыт.
- Юрашек. Вот же глупая лошадка!
До того как в дверь постучали,  Бэлль уже успела навести такую ослепительную чистоту, словно готовилась встречать весь королевский двор.
Все полки и глиняные горшки были вычищены от пыли, бутылки переставлены в угол, со стен снята паутина. Откровенно говоря, девушка опасалась грызунов (начав уборку, она сразу сказала “Мышь, если ты здесь есть, то немедленно уходи!” ), но за отсутствием хоть каких-то мало-мальски  съестных продуктов, зверьков и след простыл.
- Заходи милый, я уже успела сбегать до дома и спрятать все следы преступления, - иронично крикнула Красавица из-за двери, отправляя швабру в ведро и спешно заматываясь в ткань по самую шею.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:50:33)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Совместный пост
"Он настоящий... Это прекрасное лицо... эти мягкие кудри и белая кожа..." - с замиранием сердца повторяла она про себя.
Но время неумолимо неслось вперед - сладкая волна забвения схлынула, принося такое нежеланное отрезвление от этого безумства. Бэлль содрогнулась всем телом. Она приходила в себя словно после кораблекрушения...  и осознание того, куда бы  привели ее необдуманные порывы, окончательно смутили девушку.
"Как ты себя вела? Из ума выжила, глупая ты, девчонка? Приличные девушки образец скромности... А ты..."
Укоры совести душили, а в свое оправдание наивная Бэлль могла только привести жалкое "он мой супруг".
- Ты колдун, - несколько отрешенно сказала она.
Мадам Глэйштн отвернулась, подбирая с пола корзину, и также не поворачиваясь, развернула тряпицу.
- Каравай. Теплый, - уже мягко произнесла она, непроизвольно улыбаясь.
Какое же облегчение было говорить что-то совершенно будничное! С грацией заправской  хозяйки, девушка принялась выкладывать на стол все эти богатства.
- Водяные едят хлеб? - просто спросила она, потупив взгляд,  и только сердце, как загнанный в угол зверек, по-прежнему колотилось в груди.

- Я не колдун, - Кэльпи покачал головой, наконец отходя от двери и усаживаясь на лавку. - Я фейри.
"Интересно, знаешь ли ты, что это такое. Сейчас смертные так мало знают о нас".
- Я подумал, что ты проголодалась, - сказал он, наблюдая, как супруга выкладывает на стол содержимое корзины. - Правда, я не представляю, насколько тебе этого хватит. Придется придумывать что-то еще, наверное.
"Можно ловить рыбу, например... наверное. Смертные же едят рыбу?.."
- Нет, - Кэльпи закинул ногу на ногу и обхватил колено руками. - Водяные не едят человеческую пищу. Так что это только для тебя.
Он с интересом рассматривал супругу, которая сейчас отчего-то отчаянно избегала встречаться с ним глазами.
"Что с ней такое? С чего бы ей так меняться? Еще мгновение назад она совсем иначе себя вела. Неужели..."
Лицо Кэльпи скривилось, когда странное предположение пришло ему в голову.
- А тебе что, гоблином я больше по душе? - озадаченно спросил он.

“Фэйри… Нет, милый, еще какой колдун! Вчера ты был для меня страшнее смерти, а сегодня ты один у меня на уме. Что ты сделал со мной?”
Раздумывая над этим,  жена водяного коня не сразу поняла, что он у нее спросил.
Бровь Бэлль взлетела вверх, от такого неожиданного предположения, а уже в следующее мгновение, закрыв ладонями лицо, девушка давилась от смеха.
"Больше по душе? Этим отвратительным монстром?"
Чуть отсмеявшись, девушка бросила быстрый взгляд на красавца, что спрашивал у нее такие очевидные глупости, и еле смогла покачать головой, чувствуя очередной приступ смеха.
- С чего ты взял? - в недоумении спросила она.
И, чтобы не дать ответить такому непонятливому мужчине,  она задала отчаянно интересующий ее вопрос:
- Подожди, ты, правда... Фейри? Как эти волшебные человечки в зеленом и феи-крестные?
Почему-то из ее уст это прозвучало восторженно. Бэлль действительно не знала о них много - лишь  сказки, что рассказывали всем детям, да легенды, что особо любопытным удавалось выведать у стариков.

- А?
Кэльпи посмотрел на нее удивленно, а затем усмехнулся. Феи-крестные! Волшебный мир добрых сказок - видимо, так его красавица представляла себе фейри. А представляла ли она, какими бывают Неблагие?
- Не совсем... в смысле, те, о ком ты говоришь, это тоже фейри. Но мы несколько разные... как жители разных стран.
Как он, интересно, собирался сказать ей, что он людоед? Да что там - он ведь и ее поначалу думал съесть.
Почему-то сейчас мысль о том, что она будет бояться его еще больше, была для водяного невыносимой. Он и так приложил немало усилий для того, чтобы...
А для чего, в самом деле? Чего он хотел добиться? Понравиться ей? Произвести впечатление? Приручить ее?
Кэльпи снова посмотрел на жену. Ее красота его завораживала, словно бы это не он сделал ее своей пленницей, а наоборот, она пленила его, и теперь он должен был о ней заботиться и исполнять любой ее каприз.
- Не все фейри хорошие, - зачем-то сказал он. - Так что будь осторожна, если вдруг пойдешь гулять без меня.
"Я себе не прощу, если с ней что-то случится", - вдруг осознал водяной.
- Ты не хочешь есть? - спросил он, чтобы сменить тему, - или тебе не нравится такая еда?

Вместо ответа,  она отрезала хрустящий ломоть от каравая и отправила кусок в рот. От вкуса свежего хлеба, голод, будто отступивший на время, проснулся. Бэлль показалось, что она может съесть огромного кита, попадись он ей. Девушка живо достала с полки глиняную тарелку. Нож сразу же нашел свое применение  в нарезке  копченого  мяса. Разговаривать с набитым ртом было неприлично, да и откровенно говоря, не очень-то хотелось, когда стол ломился от таких аппетитных яств.
“И где ты только все это взял? Ведь это готовила не человеческая рука. ”
- Вкусно, - лаконично прокомментировала Бэлль, оставив свои размышления при себе.
Покончив с обедом (или скорее поздним завтраком) Бэлль бережно собрала все крошки и, завернув хлеб и мясо, отправила их обратно в корзину. Затем, принцесса наполнила  небольшой котел талым снегом, и отправила его на огонь. Ни трав, ни чего-то другого, годного для добавления в напиток не было в этом доме, но Бэлль это сильно не расстраивало.
- Ты так и не сказал – у тебя были жены? – будто бы невзначай, спросила она, разглядывая трещинку на кружке.
Внешне, Бэлль была спокойна, но с трепетом ждала ответа на этот вопрос, и помимо ее воли, непонятное чувство ревности острыми иглами захватывало ее душу.
“Сколько их было? Ты любил их? Каждую ты также внезапно забирал к себе на дно?  Каждой говорил все эти волшебные слова, чтобы привязать к себе? Жили ли они в этом доме? Что с ними стало?”

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:51:18)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Он ушел.
Только Бэлль не испытала ни радости ни удовольствия. Как неживая она стояла на том же самом месте, где всеми возможными способами сделала мужу больно. Увы, раскаяние за свой жестокий поступок пришло слишком поздно - когда девушка кинулась за мужем, то обнаружила, что входная дверь захлопнулась как дверца в мышеловке. Старое дерево прочно заклинило в раме и не поддавалась бессмысленному напору Бэлль.. Теперь купеческая дочь была заперта посреди леса, одна... наедине со своим раскаянием и угрызениями совести.
"Он вернется. И я выпрошу у него прощения."
Время шло, а рыдающая на лавке Красавица  понимала, что он все не возвращался. И ревность, и злость блекли перед безумным чувством вины. Несколько раз она подбегала к маленькому окошку и оттаивала дыханием ледяной рисунок... но все шаги, что она слышала, оказывались плодом ее воображения.
"Он вернется " - говорила она себе, но надежда становилась все призрачней.
За окном стемнело, огонь в очаге затух, но Бэлль не думала о том, что ей будет холодно, что в лесу дикие звери.
"Как я могла? Как же я могла? Ведь он же не человек. Жестокая…"
От осознания, что она совершила нечто чудовищное, Бэлль завыла, обхватив руками колени. Именно сейчас, когда Глэйштна не было рядом, ей было по-настоящему плохо.
"Что же мне делать, если я тебя больше не увижу?"
-Где ты сейча? С кем ты? - крикнула она в пустоту.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:51:42)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Съежившись на полу, у самого порога, Бэлль испуганной птичкой ждала, когда же отворится дверь.
Она так и провалилась в недолгий, тревожный сон, рыдая у  сдерживающей ее преграды. В хрупких объятьях Морфея к ней не приходило спокойствия – видения, возникавшие перед ее глазами, были одно хуже другого:  вначале ей виделось прекрасное лицо водяного, стремительно покрывающееся ужасающими волдырями и нарывами... Затем видение сменилось. Теперь она находилась на открытом пространстве. С неба валили пушистые хлопья, дул  холодный, пронизывающий ветер. Поднималась страшная  метель, а Бэлль металась из стороны в сторону, не понимая где она. Только лишь поскользнувшись, она догадалась, что под слоем рыхлого снега было то самое озеро. Заиндевевшими пальцами, девушка расчистила лед, вглядываясь в темноту – где-то там, на дне она был ее водяной. Вдруг, стало так холодно, что лед затрещал. Такой страшный звук мог исходить только от стремительно замерзающей воды и огромных трескающихся глыб льда. 
“Озеро промерзает насквозь… Он же там внизу! Он погибнет! Погибнет!” – слышала она свой крик за секунду до пробуждения.
Несколько крепких  ударов ознаменовало то, что неведомый спаситель вот-вот освободит ее.
Голос, что она слышала был так похож на его… так похож…
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… - молитвенно шептала она, потому, что ее слух столько раз подводил в эту долгую ночь.
Это был он.
С замиранием сердца, девушка смотрела, как ее муж (в действительности - могла ли она теперь так его называть?) стоял на пороге.
Все те слова, все те доводы, что она придумала, будучи одна, не шли ей на ум. Водяной, который прочно обосновался в ее сердце и которого она так зло обидела, стоял  совсем рядом, а она была не в силах проронить и слова.  Лучше бы он ее ударил,  зло обругал, чем просто уйти. Ей было так больно, как будто это в нее плеснули кипятком, как будто от нее отказались и предали.
Порывисто обхватив его колени, Бэлль беззвучно разрыдалась. Ни взять его за руку ни посмотреть в глаза она больше не смела - он, должен был быть рассержен и оскорблен. Девушка и сама это понимала и чувствовала, как ему неприятны ее прикосновения.
- Я чудовище, - горестно всхлипывала она, - ты меня не простишь, я знаю.
Ее взгляд натыкался на тающие на полу снежинки,  которые завершали свой недолгий век.  Снежинки, которые он принес на своей одежде. Откуда принес? Где он был все это время? Кто его утешил…

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:52:16)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]От прохладного прикосновения к ее руке, Бэлль почувствовала, как по ее коже пробежал мороз. Это ощущение было настолько странно и приятно одновременно, что Красавица испытала истинное разочарование, когда Глэйштн поднялся и отошел в другой конец комнаты. 
Бэлль как-то разом стало холоднее. Как зачарованная, она кинула несколько веток в очаг, чиркнула огнивом...
"Надо одеться" - хмыкнула Бэлль, осматривая свой феерический наряд из скатерти.
Девушка расстелила тот самый кусок льняной ткани на медвежьей шкуре и, подтащив мешок, вытряхнула его содержимое. Чего только не было в нем!
Бэлль вспомнила это древнее городское поверье – нужно было раздать всю одежду пропавшего за один день, и если какая-то из вещей оставалась, или попросту о ней забывали, то считалось, что вернуть пропавшего уже невозможно.
Как не казалось такое дремучее убеждение глупостью, она поняла, что в ее случае оно сработает весьма точно.
“Теперь вы поймете, что я никогда не вернусь домой…”
Бездумно разбирая ворох тряпья, девушка наткнулась на какой-то, бережно перевязанный сверток. Бэлль прослезилась, обнаружив внутри то, чего никак не ждала.
- Уже расшила его, - поглаживая перламутровые бусины, неслышно прошептала купеческая дочь.
“Знала бы матушка Йёрген, для какого зятя  так старательно украшала платье, ее бы  удар хватил”
Осторожный зеленый взгляд, скользнул на водяного, занятого чем-то в углу. Не нужно было гадать, чем приглянулась ему смертная. Ни доброты, не великодушия она не проявляла. Его привлекла исключительно красота смертной, и Бэлль внезапно совершенно точно поняла, что хочет сделать.
Однако принцесса замерла, развязывая узел сдерживающий ткань на ее теле. Ее муж деликатно отвернулся, но девушка только еще больше засмущалась. Было в этом что-то неправильное - раздеваться при мужчине. Но водяной, был ее мужем... и совсем не обязан был этого делать.
Грубая ткань скользнула на землю, и перламутровое свечение жемчуга заиграло на бледной коже - девушка решила облачиться в самое красивое из своих платьев. Не из желания потешить свое самолюбие и гордость, она желала украсить себя для него… просто надеясь, что в таком красивом облачении, она хоть чуть-чуть  порадует взор своего ненаглядного.
Последняя завязка и лента была затянута, остальная одежда была вновь сложена в мешок, а Глэйштн, так и не оглянулся. Смешно сказать, но Бэлль испытала даже некое разочарование по этому поводу. В один миг он готов был задушить ее в своих объятьях, а в другой не решался даже лишний раз задеть взглядом.
Бэлль, окутанная розовыми утренними лучами,  стояла в шелковом белом наряде. По ее медным кудрям стекала тонкая, похожая на паутину - кружевная вуаль. Это было то самое подвенечное плате, в котором она должна была вручить свою жизнь мужу… И как же ей хотелось отдать ее как драгоценный подарок! Как мучительно хотелось нравиться ему, хотелось, чтобы он смотрел только лишь на нее, никогда не пожелав другой женщины… чтобы он почувствовал все то, что заставляло ее сердце то замирать, то стучать быстрее.
Странная пульсация прошла по ее телу. Совершенно верно было бы сказать, что она была не в себе, ведь одно только присутствие водяного сводило ее с ума. Ей отчаянно хотелось отвернуть ворот камзола и запечатлеть горячий поцелуй на ледяной коже.
Теплые ладони опустились на шею водяного, и порывисто наклонившись к мерцающим, как звездная ночь, кудрям, она, ластясь, прошептала:
- Я люблю тебя, Глэйштн.
Он был ее мужем, и это было так естественно признаться ему в любви. Было так хорошо любить!
Шепот, не более громкий, чем потрескивание хвороста, еще таял в воздухе, когда девушка, отступила на два шага, чтобы водяной повернулся и увидел ее.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:52:42)

[AVA]http://s3.uploads.ru/t/z9MWI.png[/AVA]Совместный пост
Бэлль ощущала прохладные руки на ее талии, но она чувствовала только огонь, всполохами лизавший ее спину. Прижавшись щекой к камзолу, девушка думала, почему он не ответил на ее признание, не поцеловал?..
Он обнял ее, но совсем не так как ей хотелось. Его прикосновения были какими-то тревожными, словно он ждал, не убежит ли девушка с криками, не растает ли внезапно в воздухе. Или он боялся...
"Чего? Поверить? Сказать, что он ее не любит?”
Нет, этого просто не могло быть. Слишком очевидно было, то, как он отреагировал на ее слова. Глэйштн посмотрел на нее и колючий мороз, закравшийся в хижину, исчез. За один такой взгляд, Бэлль была готова отдать жизнь, и ей было все равно, что он владел магией, превращался в жуткого гоблина, жил на дне... ее маленькое человеческое сердце пылало, поджигая кровь.
Поддавшись желанию, Бэлль прижалась к мужу крепче. Ей хотелось смыть своими ласками воспоминания о всех других женщинах, к которым прикасался ее любимый. О том, что такой ослепительный красавец не мог быть все время один - было ясно без слов, и вновь сраженная ревностью, Бэлль резко обвила руками шею водяного и жарким поцелуем прильнула к его губам. Она вновь чувствовала это сладкое дурманящее опьянение, от которого нега растекалась по всему телу…
Одна ее рука скользнула по его спине, но она совсем не чувствовала такого желанного холода. Красивая зеленая ткань была слишком прочной преградой. Не прерывая поцелуя, сгорающая от стыда Красавица опустила руку на мужскую грудь, расстегивая одну блестящую пуговицу за другой.

Если бы Кэльпи дышал, то у него бы, наверное, перехватило дыхание.
Ему только и оставалось, что обнять любимую крепче, отвечая на поцелуй, пока разум отчаянно боролся с охватившим его желанием; первый кричал, что девушка, которую удерживают фактически силой, никак не может любить того, кто ее удерживает, а второе... второе ничего не кричало, оно просто накрывало Кэльпи с головой, как гроза, как буря, поднимающая на озере огромные волны, с шумом набегавшие на каменистый берег...
И он сдался, позволив этому бурному течению нести себя, куда ему вздумается; несколько шагов - и он уже прижимал девушку к стене, осыпая поцелуями ее лицо, шею и плечи, пока его руки отчаянно скользили по ее роскошному платью в поисках завязок.

Бэлль задрожала от таких желанных прикосновений. Девушке почти нечем было дышать, все о чем она могла думать, так это то, что если Глэйштн остановится, то она умрет. Почему она не чувствовала этого раньше, зачем так рьяно отталкивала от себя?
Ее ладони бережно опустились водяному на грудь и, чуть задержавшись на воротнике, спустились вниз, на рубашку. Через тонкую ткань тянуло прохладой и не контролируя себя, Бэлль настойчиво скользнула ладонями к его точёным плечам, стягивая камзол и вынуждая на миг разомкнуть объятья. Тяжелая ткань поползла вниз... и ведро ледяной воды водопадом плеснуло на пол. Бэлль вскрикнула от неожиданности и хохоча и путаясь в забрызганном подоле повисла на шее у своего волшебного мужа.
Девушка понятия не имела, о водяных лошадках и о том, что они используют такую магию и превращают в одежду обыкновенную воду. Бэлль стояла на носочках и отступая от лужи все больше вжималась в стену... и ей казалось, что платье сидит чуть свободнее. Девушка не сразу поняла, что делал ее муж. Задурманивая ей голову поцелуями, он пытался снять с нее платье. Еще вчера, она была готова убить водяного только за одну мысль об этом, но сейчас... Сейчас она случайно встретилась с ним глазами и чувствовала себя заколдованной принцессой под этим чарующим взглядом. В темной глубине зеленых глаз таился источающий свежесть еловый лес, и это самое озеро. От его великолепного образа веяло холодом, а в глазах было самое настоящее лето!
Если это было какое-то колдовство, ей не хотелось сбрасывать путы магического приворота. Бэлль могла бы так стоять всю жизнь, чувствуя как его взгляд гладит ее кожу, но вода добралась до ее ног, и ожившая Красавца со всей силы притянула к себе водяного, крепко обхватив его за плечи, припала поцелуем к его груди.

Если бы Бэлль остановила его - неважно, словом, жестом или действием, - он бы, наверное, опомнился. Но она не делала ничего, что могло бы заставить его остановиться. Напротив - ее поцелуи и ласки становились лишь откровеннее и смелее, окончательно путая остатки мыслей в его голове - поэтому Кэльпи предпочел не думать совсем ни о чем.
Как и не счел он нужным останавливаться. Платье, ставшее за это время лишь надоедливой преградой, наконец, скользнуло вниз, и поцелуи водяного стали куда более настойчивыми и требовательными. Его руки и губы медленно и нежно скользили вдоль ее свободного от облачений тела, словно он не верил, что что-то столь давно желанное наконец стало позволенным. Он не спешил - словно бы хотел растянуть удовольствие, наслаждаясь каждым мгновением с ней, каждым украденным словно бы тайком прикосновением, каждым касанием губ, каждым взглядом, полным какой-то неожиданной, странной, сложной нежности. Мысли, объяснения, оправдания - ничего этого не существовало сейчас, только огромной силы чувство, переполнявшее его, как талая вода переполняет реку весной.
- Я люблю тебя, - прошептал он.

Когда охватившая Кэльпи волна страсти, наконец, отхлынула, мысли, которые он прогнал прочь, вдруг атаковали его разум с новой силой. В голове все путалось и мешалось, словно там ссорились сразу несколько говорливых пикси.
Как она воспримет это? Как будет воспринимать его теперь? Было ли ей хорошо, не обидел ли он ее, не причинил ли ей ненужной боли? Что будет теперь? Что, если ее человеческие предрассудки снова возьмут верх? Что, если она будет его ненавидеть? Что, если она уже его ненавидит?
Слышать эти "голоса" в голове было невыносимо, и Кэльпи, в попытке избавиться от бесконечных переживаний, привлек к себе лежавшую рядом супругу. Она была теплой, даже горячей, но тепло ее тела не обжигало его и не казалось неприятным, напротив - оно стало привычным, и свою любимую он уже не представлял другой.
"Надеюсь, ей не холодно?"
Водяной коснулся губами рыжих прядей, немного взъерошенных сейчас, и хотел было сказать жене, что любит ее, но вместо этого произнес совсем другое:
- Ты не замерзла?
 
Бэлль тяжело вздохнула и, одарив мужа лучистым взглядом, покачала головой. Краснеть и стыдиться было поздновато, но она все еще не могла заставить себя заговорить. Ее платье валялось на полу, в луже воды, бывшей некогда волшебным одеянием Кэльпи, и было слишком далеко от мехового ложа.
Даже когда прозвучало ее тихое "люблю", она еще могла каким-то непостижимым образом вернуться домой. Теперь же, у нее был муж, и после того, как она принадлежала ему, дорога домой ей была заказана. И ей не хотелось возвращаться.
Измученная, с припухшими от бесчисленных поцелуев, губами, красавица подвинулась ближе, чтобы Глэйштн слишком не рассматривал ее, разумеется. Она все еще не пришла в себя после того, что произошло, чувствуя, что медленно умирает от любви. Извиняющимся жестом, подхватив черный локон, она провела им по своей щеке... и, наслаждаясь прикосновением, позволила волшебным ощущениям захватить ее вновь.
Ее слух был полон жарких вздохов, она слышала его запоздалое признание в любви, которое могла прочесть в каждом прикосновении и поцелуе. Как этот фейри мог полюбить ее?
Теперь она видела как непохож Глэйштн был на людей - в его совершенных чертах было слишком много магии. И как только она могла все это время относиться к нему как к обычному смертному? Разве могла быть кожа такой прохладной и гладкой, как листья речных лилий, ресницы такими чарующе-длинными? Бледностью, он напоминал прекрасного покойника, вкусившего смертельного напитка.
Тонким пальчиком она провела по его губам и дотронулась до видневшихся острых клыков.
"Ты столько раз пугал меня, а на деле ни разу даже не задел ими мою кожу..."
- У тебя больше ребер, чем у меня... - влюблённо прошептала, сплетая руки на его спине, - Глэйштн, а Глэйштн, кто украл у тебя сердце?   
Бэлль улыбнулась, откровенно намекая на отсутствие сердцебиения в его груди.

Отредактировано La Belle (2013-01-06 18:53:10)