Молитвы — это прекрасно! Без них никогда никогда не изобрели бы тиски для пальцев, ни и «испанский сапог», ни "железную деву". Молитвы - это чудесно! Ведь без них не было бы охоты на ведьм и казней - прекрасного момента единения религиозных порывов десятков сотен людей. Что может быть прекраснее, чем истошный женский крик, блики пламени на измученном девичьем теле и сладковато-горький запах гари в погожий воскресный денек? Отдушина для рабочего люда, небольшой отдых меж праведным трудом.
О том, что сегодня на площади казнят ведьму, не знал разве что ленивый. Глашатаи послушно надсаживали глотки на грязном рынке и самых крупных улицах Города. В остальные же его уголки радостную весть разносили слухи. Говорят, что ее поймала бравая Инквизиция где-то в лесу, неподалеку от деревеньки, в которой она одурманила пастуха, а потом призвала ходячего мертвяка и натравила его на местных жителей. Мужики насилу изгнали из деревни! Говорят она принцесса, и изводила все свое Королевство. Заговорила отца, одурманила мужчин и изводила тех девушек, что краше ее! Говорят, у нее была корона из отсеченных пальцев зверски замученных ею женихов. А в ее саду земля до сих пор не просыхает от пролитой на нее крови и там не растет ничего кроме старого дерева, которое даже огонь не хотел сначала принимать! Говорят, она стравливала Королевства и в ее Городе творилось самое страшное. И молоко кисло каждую ночь! Говорят, ее уже ловили и приговаривали! Но девка оказалась хитра. Опутала богомерзкой ворожбой тюремщика и пажа и сбежала. А потом отдала обоих своим демонам, благодаря кровавым пиром за помощь. Говорят, она извела собственную матушку еще только появившись у нее в утробе. Говорят, что когда ее застали на одной из тропок в лесу, изможденную собственной дрянной магией, расставленные ею ловушки едва не убили одного служителя Церкви, а одно из собственных заклинаний опалило ей половину лица, лишив сознания. И с тех пор Святые Братья держат ее измором и без сознания, что бы девка Дьявола не сбежала вновь. Но с Несущими Крест ей не совладать, помолимся же.
Огромная колышущаяся людская масса. Больная и прогнившая до самых пяток. Они выползали из своих нор и стягивались к главной площади, дрожа всем телом от предвкушения жестокости и чужой крови. Надеялись ласкать больным взглядом чужую боль, нервно перебирая пальцами полы одежд. Облизывать иссушенные желанием губы, впиваясь своим вниманием в молодое лицо, округлое плечо, обтянутое лунно-белой кожей. Хороша чертовка. Острую коленку, да тонкую ножку, торчащие из-под полы разодранного платья. Дрянь не заслужила человеческого обращения и прощения, потому казнят ее в чем попало. А пока же ее голова безвольно болтается в такт тряске колесницы, в которой ее везут к кострищу. В нее бросают камни и грязь, но угольно-черные полумесяцы ресниц лишь тихо вздрагивают. Святые Братья на славу связали ведьму! Поделом ей, шлюхе нечисти!
Священник гневно зачитывает обвинение, пока изможденное тело волокут к высокому столбу, а толпа раскатистым ропотом вторит ему: Приказала казнить и околдовала пятьдесят мужей, сыновей, братьев... Виновна! Извела два десятка юных невинных дев! Виновна! Убила собственную мать! Виновна. Загубила урожай и сквасила все молоко в округе! Жита не свячена! И кони не подкованы. И все она. Виновна!
Она смирилась, она не сопротивляется и не кричит. Ее дыхание трепетно, как испуганная пташка. Языки в первых рядах, везунчики, что совсем рядом с кострищем, говорят, что она тихо смеется. Или плачет. Или испуганна до полусмерти и шепотом взывает к своим демонам. Но они уже не помогут ведьме. Ее грязное платье быстро и задорно занимается ярким пламенем, а тело судорожно бьется. Но она еще молчит, не раскаялась, окаянная. Огонь не принесет ей очищения, он уничтожит ее. Избавит мир от такой грязи.
Кажется, кто-то слышит ее плач. А кто-то клянется своим утренним уловом, что слышал ее проклятье. Быть беде!
Но сколько людей действительно знают правду и видят, то, что происходит на самом деле? Ветер-путник, да одна пара испуганных глаз, чем-то отдаленно похожих на закрытые очи красавицы-ведьмы. Только та Принцесса, а эта - нищенка и бродячая сирота в толпе таких же как она. У той стать и ужасная красота, а у этой испачканное осунувшееся лицо, да недоверчивый волчий взгляд.
Но почему ей так сложно дышать от испуга, а ногам нестерпимо горячо, словно это по ее подолу ползет вверх сжирающее ее пламя? Танцуй, ведьма, танцуй. Хотя, как на ее тонкий вкус - слишком много драмы. Не пятьдесят, а тридцать семь. И я помню каждое лицо. Не два десятка, а три. И все как одна - ведьмы похуже меня. Не отдала демонам
Адель молча наблюдала за собственной казнью, лицами людей, расцвеченными пламенем. Пока ее знакомец ветер подхватывал ее спасителя Пламя до самых небес. В воздухе запахло жареным, а в горле встал ком, но нужно было убедиться, что все пройдет как по нотам. Ради этого и еще пары дел пришлось сунуться в треклятый Город. Ее собственная копия, горящая сейчас на костре - самое прекрасное, к чему Ада когда-либо прикладывала руку. Создание этого гомункула потребовало не мало времени и сил, но Лайхе с помощью ведьмы все же удалось. Почти как настоящая. Почти как Принцесса. Наблюдать за ее "смертью" - опасный шаг, хоть лучше прощания с прошлой жизнью и придумать нельзя. Но все же оставаться подле новообретенного дяди на этом празднике она не смогла, тайком сбежав от него в толпе. Кажется, ей нужно было побыть одной. Наедине с собственной смертью на костре.

Отредактировано Prinzessin (2012-09-25 18:57:05)

С каждым мигом толпа волновалась все больше. Голодной стаей взбесившихся крыс напирала со всех сторон, тянулась поближе к кострищу. Грелась в этом страшном пламени и жадно втягивала носом теплый, душный запах паленого. Ведьме, жавшейся спиной к холодной каменной стене какого-то дома, меж грубо сколоченных деревянных бочек, стало дурно. Ее тошнило от всех этих людей, тошнило от воодушевленных толстых морд священников, от грязи летевшей в сторону сгоравшей на костре. Они совсем не знали ее, но так ненавидели...Верили, что у нее нет души, что она не способна любить, чувствовать, страдать...Они желали ее смерти. Так какого Дьявола, она должна была их жалеть? Сжимая кулачки, Ада чувствовала, что там сгорает больше чем просто кукла. Щекам вдруг сделалось горячо. И влажно. В горле встал противный ком. А ведь она клялась себе, что больше не будет плакать...
Закрыв лицо ладонями, брюнетка радовалась, что сейчас ее, плачущую и потерянную, надежно скрывает заговор невидимости. Плачущая бродяжка могла бы вызвать лишнее внимание стражи. Ведьмам не положено сочувствовать, если ты не ее собрат по колдовскому цеху. По толпе впереди пронесся недовольный ропот. Сквозь дымку слез Ведьма видела, как кто-то рвался вперед, пытаясь растолкать окружающих. Августейшая хотела было злобно поджать губы. Зачем же мог рваться вперед этот мужчина? Бросить в ведьму еще один лишний камень? Ну ничего, скоро всему этому сброду придется по душе последняя шутка "девки Дьявола". Она была горячей. Скоро голем должен был треснуть, высвобождая всю магию, что была вложена в него. А это всегда заканчивается чем-нибудь "веселым". Гибель урожая, пожар...Или взрыв. Совсем как сейчас.
Только в последний миг Ада успела выхватить в толпе лицо того незнакомца, что так рвался к помосту. Светлые глаза, золотые локоны, кожа...И странная мутная рябь, из-под которой под всей этой красотой проступала одинокая черная капля. Она, словно кровь, катилась вниз из губы. И каждый миллиметр кожи, которого она касалась, обращался перед глазами Адель в серый камень. Девушка испуганно вскрикнула, узнав эту иллюзию. Заглянув за нее.
Тролль!
Яростная вспышка пламени расставила все на свои места. Августейшую вжало в стену, люди вокруг засуетились. Запах паленого мяса стал сильнее - опалило тех, кто стоял рядом с кострищем. Толпа заметалась раненным зверем, взвыла и рванула по углам, спасаясь. На улицах, ведущих к площади, вот-вот начнется давка. А мужчину отбросило к бочкам. Несколько из них опрокинулись. Нужно было уходить. Спешно сбросив с себя покрывало заклинания, брюнетка метнулась к блондину, чувствуя, как бешено бьется сердце. Упав рядом с ним на колени, больно ударяясь о камни, Ада поймала ладошками его руку. Жив. И, кажется, невредим.
- Здесь нельзя оставаться. Пойдем скорее, твое Высочество, - Тихо шепнула она, на секунду прижавшись щекой к его и тут же быстро поднимаясь на ноги, не выпуская холодные и гладкие, словно у статуи, пальцы из своих. Нужно было воспользоваться всеобщим замешательством и выскользнуть отсюда...

Она как во сне помогла Принцу подняться на ноги, потянула его за собой, и теперь поспешно шла вперед по каким-то улочкам. Не разбирала дороги, просто интуитивно пыталась убежать подальше от пропахшей горелым площади, от суетящихся, истово молящихся и испуганных людей, которые могут обратить на нее внимание...И боялась, до последнего боялась оборачиваться на Тролля, которого тянула за собой. Словно, если она хотя бы краем глаза поймает его образ, который она, не смотря на столько месяцев, до сих пор отчетливо помнила, то все разлетится. Разбитым вдребезги зеркалом вопьется под кожу. И будет бесконечно больно.
- Тише, Твое Высочество... - Ада не была уверена, что он ее услышал. Уж слишком тихим и не своим вышел голос.
Только ощущение тяжести и прохлады гладкой каменной кожи, сжимаемой тонкими девичьими пальцами, помогало ощущать, что это все не сон. А реальность. Что тот, кого она пыталась безуспешно разыскать, нашелся сам на ее же собственной казни. Адель так боялась, что все рассыпется...Что сконцентрировала все свое внимание лишь на этом приятном и столь же необычном ощущении живого и гладкого камня, медленно согреваемого теплом ее ладошки. И совершенно не ожидала того, что Тролль остановит ее уверенный шаг в никуда, потянув к себе. Из-за этого ее немножко занесло. И вот она стоит прямо перед ним, глядя в черные глаза, ежась от его безжизненного и такого сухого тона и чувствуя, как тонет. Тонет в этой сотне отдельных маленьких мирков - эмоций. Они захлестывали ее с головой, не давая сделать человеческого вдоха. Радость и тепло мешались со страхом.
Быстро оглядевшись, убеждаясь, что вокруг пусто, Ведьма сделала нерешительный шаг ближе к Принцу и, оперевшись ладошкой о его плечо, привстала на цыпочки. Так ее тихий шепот мог услышать только он. А если кто и появится на этой маленькой улочке...То посчитает их просто за воркующую парочку. Осудят, конечно, девку за легкомысленное поведение. Ну да что поделать. Всяко лучше, чем казнь за ведьмовство.
- Я - здесь. Там - гомункул...Мне пришлось. За мной гонялись почти с самого того дня, что я улетела от тебя.., - Голос Ведьмы дрогнул, но она сдержалась. Зато так поспешила оправдаться за то, что больше не появилась. Ведь он наверняка ненавидел ее за это. Пусть так...Главное что бы ему не было все равно. - А теперь считают, что поймали и убили. Пусть так и останется.
Принц отстранился, опираясь о стену.. И то, что Адель услышала дальше, было сродни удару молнии. Ведьме не доводилось испытывать таких ощущений, но она была уверена, что они были очень похожи на ее. Боль и растерянность, жгущие кожу изнутри. Испуг и тоска. И как ослепительная вспышка света - слова про любовь. Сделав неуверенный шаг вперед, девушка опустилась на колени перед Принцем. Столь неуютно и страшно ей не было давно. А ведь нужно то всего было просто коснуться его ладони, прося посмотреть на нее. Принцесса никогда не стояла ни перед кем на коленях. Тихо вздохнув, брюнетка осторожно тронула подушечками пальцев руку Тролля.
- Это я. Посмотри на меня? Понимаю, выгляжу я ужасно, совсем не как раньше.., - Ведьма нервно усмехнулась. И правда, лицо Ады существенно осунулось по сравнению с тем, как она выглядела до Охоты на нее. Глаза смотрелись больше, в их уголках залегли тяжелые тени. Мир был суров по отношению к опальной Августейшей последние несколько месяцев. - Но это я. неужели ты совсем ничего не помнишь? Однажды ты спас меня от разбойников у озера неподалеку от твоей пещеры. Тебя тогда  отравили ядом, помнишь? - Голос Ведьмы подрагивал. Она очень нервничала, глядя в глаза Троллю и осторожно касаясь рукой его щеки, прося посмотреть на себя. Мысль о том, что он совсем ее не помнит вызывала ужас. А что, если он хотел избавиться от воспоминаний о ней..? - Что ты чувствуешь? - Тихим, почти пропадающим голосом спросила она, чувствуя, как пальцы начинают нервно подрагивать.

Отредактировано Prinzessin (2012-10-27 15:20:53)

[AVA]http://s3.uploads.ru/xJWy0.jpg[/AVA]Пальцы касались щеки Тролля. Такой холодной, гладкой, твердой кожи. Простое прикосновение воскрешало в памяти желтый свет огня в низкой пещере, увешанной травами и чужими конечностями. Бередило, как плохо зашитую и воспаленную резаную рану где-то в области груди. Принц все молчал, но Ада уже знала, что она услышит. Отшатнувшись, как от пощечины, она прижала подрагивающие руки к, измазанному сажей, лицу. Подавила судорожный вздох-всхлип. Что ж, ей никто не говорил, что то, что наравне со злостью заставляло ее двигаться вперед, не было плодом ее воображения. Никто не говорил, что это чувство было реально не только для нее. Глупая-глупая Принцесса. А чего она ожидала, исчезнув вот так? Тролль даже тогда словно не верил, что она вернется. И она лишь подтвердила это.
Узкие кулаки сжались в приступе злобы. Еще полгода назад Ада бы ни за что не поверила, что будет способна на такие сильные эмоции. Раньше ей были известны лишь полутона. Сдержанность, снисходительность и величие. Сейчас же, словно проснулась после двадцатилетнего сна. Впервые за жизнь жила. Вот только до сих пор не знала, что же ей нравилось больше.
- Ты хотел забыть? - Тихо спросила Ведьма, не поднимая низко наклоненной головы. Черные волосы, едва достигавшие по длине плеч, упали на лицо, скрывая влажный блеск глаз. А ведь Ада поклялась себе, что больше не будет плакать. - Прости, ты наверное не помнишь.., - Быстро смахнув ладонью слезы, кивнула. Да, он был прав. Отсюда нужно было уходить. Ведь, кажется, его морок сейчас дается ему с трудом.
Несмотря на то, что впервые за долгое время Аде хотелось опустить руки, она лишь упрямо кивнула и безразлично подала руку Троллю, поднимаясь следом за ним. Накинула капюшон на голову, вместе с тем проводя пальцами по лицу, немного изменяя его. Черты молодого лица чуть заострились, огрубели. Глаза приобрели серо-голубой оттенок. Девушка так же тихо и безропотно позволила утянуть себя за собой. Лишь через десяток шагов поймав темп шага Тролля и, положив узкую ладонь на сгиб его локтя, чуть наклонила голову, прижимаясь щекой к его плечу.
- Куда мы? - Голос тихий и кажется таким чужим. Тот факт, что Принц ее не помнит словно подкосило часть ее сил. Устала. Адель так устала...

Отредактировано Prinzessin (2013-03-27 16:33:39)

[AVA]http://s3.uploads.ru/xJWy0.jpg[/AVA]- Возможно. Я не вернулась, хоть и обещала...Не смогла, потому что боялась привести их к тебе, - Глухо произнесла ведьма, не спеша поднимать головы. В горле комом стоял тугой комок, заставлял судорожно ловить губами воздух и с силой жмуриться, прогоняя влажную пелену из глаз. По бледным, измазанным сажей, щекам скользнули две слезинки. Большее, чем могла себе позволить Принцесса. Единственное, что могла...В сложившихся обстоятельствах. Ее Высочество раздраженно провела тыльной стороной ладони по лицу, с силой смахивая наваждение. Искоса взглянула на красивые черты лица, аристократичную бледность, светлые глаза. За такого мужчину многие бы душу ближайшей нечести бы продали, но Аду все так же раздражал этот морок. Казался неестественным, не настоящим. Но в то же время, казался сутью, опороченной проклятием какой-то истерички селянки. Самоучки чертовой.
Ада чуть сжала ладонь на его плече, прося притормозить, подалась чуть выше, словно перешептываясь о чем-то с Троллем. На самом деле лишь шепнула, да так что бы для прохожих это выглядело как шептание увлеченной и соблазненной Принцеп девки:
- Когда выйдем, скажу...
Этим людишкам нужно чувство уверенности, между ними нужно идти спокойно, как хозяин-волк среди овец. Иначе они сорвутся стаей бешеных псов, бросятся трусливой сворой. Мимо охраны Принцесса прошла спокойно, взгляд светлых глаз не бегал, хоть и выглядел кротко. Как и положено глупой селянке, тихо хихикающей в ответ на взгляд прижимавшего ее к себе юноши. За городом неподалеку был сенокос. Вот и пускай сально ухмыляющаяся охрана думает о своем. На большее их мозг не способен.
- К озеру...Где впервые встретились. Хоть сейчас и день. Но я давно не была там.., - Произнесла девушка, уже оказавшись на тракте. Замерла, глядя снизу вверх на Тролля. Наконец-то отважилась поднять взгляд.
Сбоку послышался стук колес и копыт, скрипели закрывающиеся створки ворот. Ада перевела взгляд и на проезжающую процессию и с силой сжала пальцы, да так что костяшки побелели. Светлые, не ее глаза, лучились взъярившейся ненавистью. Аделинд знала это знамя и этих людей. Мимо нее, не обращая ни малейшего внимания,  катила карета отца. Потянув Тролля за руку, ведьма отступила в тень, провожая тяжелым взглядом процессию. Сквозь распахнутые шторы кареты успела заметить и сухого, но еще статного старика. И чванливую "Его жабистость" - его министра, предавшего Принцессу суду инквизиции.
- Пойдем отсюда, - С трудом разлепив губы, попросила девушка. Она смертельно побелела и тут же отвела взгляд, когда один из охраны лишь мельком оглядел формы фигуристой девки. Не признав в ней своею опальную Принцессу, проехал дальше. - Пожалуйста...

Отредактировано Prinzessin (2013-04-14 23:36:11)