Когда Саид просил калифа отпустить его с Шарифом в дальние страны, он думал лишь о побеге. Но бессмысленно рубиться  с песчаной бурей, стрелять в солнце и пытаться скрыться от собственной памяти. Она нагнала на корабле. Просочилась с запахом просмоленных досок, окутала качкой волн и отравила сны. Каждую ночь Саид не мог заставить себя закрыть глаза, боясь, что снова откроет их в грязном трюме, прижатый чьими-то руками к пропахшему нечистотами полу. Стоило лишь задремать, как разум погружался в горячую муть бреда.
Все дни пути Саид запирался в своей каюте, отговариваясь нездоровьем, почти не принимая ни воды, ни пищи. На берег он ступил  столь осунувшимся и побледневшим, что вызвал нешуточную тревогу у своего высокопоставленного друга, но, к его чести, Шариф не стал допытываться о причинах такой внезапной болезни, будто сжигавшей изнутри. Вместо этого он настоял на том, чтобы Саид отправился "разведать дорогу", пока остальной кортеж занят разгрузкой вещей, подарков и утрясанием приличествующих статусу формальностей. Сколь ни хотелось молодому человеку побыстрее покинуть пропахший ненавистным морем порт, он долго сопротивлялся такому решению друга, не желая оставлять того без защиты в диких землях. Наконец, воздев очи к небу, сын визиря сказал:
- Клянусь бородой пророка, твое упрямство сведет нас в могилу раньше стрел разбойников и коварства неверных! Неужели ты полагаешь, что сможешь защищать меня лучше, превратившись в иссушенный скелет? Поезжай и развейся! Холодный ветер чужой страны поможет выдуть твой недуг из головы и сердца.
Пришлось подчиниться, и верхом на одном из привезенных из родных краев коней Саид покинул порт. Первое время он просто неспешно ехал по выбранной дороге вдаль от шума волн, и остановился лишь когда темнота перед глазами постепенно слилась с опустившимися на землю сумерками. Только тогда мужчина остановил уставшего коня, выныривая из своих мыслей и по-настоящему оглядываясь.
Вокруг был лес. Даже в полумраке стены деревьев казались непривычными и совсем не походили на ночные виды родины. Вслушавшись в негромкие голоса ночных птиц, Саид понял, что не узнает ни одного, и даже свежие запахи казались совершенно странными и ни на что не похожими. Вот только проникающий под многослойную одежду холод был хорошо знакомым - с наступлением темноты пустыня тоже не баловала жарой. Значит надо было либо делать привал, либо искать ночлег. Кажется, говорили, что по этой дороге где-то недалеко должен быть постоялый двор. И в самом деле, впереди горел огонек. Вот только почему-то не один. Первый, как и положено, звал дальше по дороге, а второй манил в раскрывшееся за деревьями небольшое поле.
Присмотревшись, Саид заметил шатер, с кружащейся рядом фигурой. Что за наваждение? Что за девушка решила остановиться одна в поле, не дойдя до безопасного крова?
Разум и некоторый жизненный опыт подсказывали, что ничего хорошего в таких странностях быть не может, но любопытство и жажда чуда манили, заставляя направить недовольно мотнувшего головой скакуна прочь от проторенной дороги. И чем ближе юноша подъезжал к изгибающейся под неслышимую музыку фигурке, тем больше казалось, что ждали именно его. Иначе откуда еще здесь, в этой холодной стране тусклых лиц и серых одежд, - как представлялось по портовым улицам, - взяться этому сверкающему чуду?
Подозрительность и осторожность махнули рукой, сами заслушавшись манящего шепота. Подъехав ближе к костру, мужчина спешился, не отрывая восхищенного взора от гибкой талии, сверкающего лифа и женственных округлых бедер под прозрачными накидками. Лицо же незнакомки то и дело ускользало от взгляда, прячась за густым занавесом темных, блестящих в свете костра волос со вплетенными листьями, и никак не удавалось его разглядеть. Саид замер, разрываясь между желанием окликнуть красавицу, спросить, кто она, и одновременно будто боялся вспугнуть.
Вот только, несмотря на красоту, танец был чуть странным. Некоторых движений в нем не хватало, а что-то, наоборот, было лишним. И хотя разум задремал, завороженный ожиданием сказки, что-то в глубине сознания тревожно ворочалось, напоминая, что у многих прекрасных ковров есть уродливая изнанка.

Отредактировано Саид (2012-12-05 08:27:22)

Девушка продолжала кружиться под слышимую только ей музыку, причудливо изгибаясь, как языки пламени за её спиной. Тени оплетали стройный стан, подобно невесомым покрывалам, путая взгляд и усыпляя мысли, а яркие искры разлетались в ночном воздухе брызгами расплавленного золота.
Казалось, все вокруг замерло, подчиняясь красоте момента, и вдруг стеклянная чаша сказки дала извилистую трещину - красавица заговорила. О нет, её голос был поистине прекрасен и достоен принадлежать прекраснейшей из джиннов. Он низкой волной прошел по телу мужчины, вызывая внутреннюю дрожь и Саид бы совсем потерял голову, но точивший его червячок сомнения предупреждающе развернулся пустынной коброй - язык, на котором обратилась к нему незнакомка, принадлежал не солнечной родине мужчины, а этой дикой стране. Если она и впрямь волшебное создание, что сумела воплотиться в столь знакомом и прекрасном образе, то почему же говорит, как местные люди? Спасибо стараниям отца, заставлявшего учить наречия далеких народов, Саид вообще понял её слова, а ведь даже в свите Шарифа далеко не все умели изъясняться на каком-либо языке, кроме родного.
Но как ни сильны были одолевающие мужчину сомнения, не угасшая надежда на чудо не позволяла так легко расстаться с иллюзией. В конце концов, что он знает о духах здешних мест? Что он вообще слышал о волшебстве, кроме расплывчатых историй? Может, изменить облик под ожидания смертного проще, чем повторить чужой язык?
И все же, как ни старался успокоить себя Саид, он никак не мог вернуть себе то состояние очарования, в котором подъехал к шатру. Из этой пробудившейся осторожности он решил сделать вид, что не понимает слов незнакомки.
- Кто ты, прекрасная госпожа и о чем пытаешься мне сказать? - с неподдельным удивлением спросил девушку Саид на родном наречии. Он и в самом деле ощущал сильное смущение, разрываясь между желанием верить в близость сказки и отрезвляющим холодом реальности. Спроси его кто сейчас, что за реакции он ждет на свою ложь, и Саид бы не смог ответить. Он понятия не имел, как должна вести себя фея, дух или даже просто чародейка, но почему-то, с характерной для многих молодых людей самоуверенностью, надеялся, что обязательно почувствует обман.

Отредактировано Саид (2012-12-07 07:30:01)

На какой-то момент Саиду показалось, что незнакомка его поняла. Хитрый взгляд единственного не скрытого волосами глаза, многозначительная улыбка и такой знакомый жест, призывающий к молчанию почти провели его. Да красавица еще и скользнула ближе, обдавая запахом цветов и разгоряченного танцем женского тела - Саид только и успел что бросить взгляд на её лицо, мельком уловив какую-то ткань, закрывающую второй глаз. Но только вот она снова обратилась к нему на местном наречии, да и, если подумать, то, кроме дивного наряда да странности места, не было в происходящем ни капли чародейства. А значит либо Саид ошибался на тему могущества волшебства, либо его сейчас обманывали, выдавая реальность за сказку.
- "Что ж", - рассудил молодой человек, делая шаг вперед, к призывно манящей незнакомке, - "если она одна из джинов здешних мест - повиниться за недоверие я успею. А вот сетовать на излишнюю доверчивость всегда оказывается слишком поздно".
Так что теперь, помимо восхищения красотой девушки, его мысли занимали и более практичные вещи. Если она человек, то зачем все это представление? Вряд ли здесь можно думать о благих целях. Остаются лишь грабеж и похищение. Но второе - мало вероятно. Вряд ли кто в этой стране знал, чего можно получить за "обычного охранника" посла. А вот камни и дорогая вышивка в глаза явно бросались. Но коли это так, то как незнакомка собирается справиться с не страдающим от изнеможения или старости мужчиной? Женщины редко отличаются впечатляющей физической силой и чаще берут скоростью...
- "Скорее неожиданностью", - с легким презрением к воинскому мастерству противоположного пола подумал Саид. Сама мысль о женщине-бойце казалась ему странной и противоестественной.
Но, помимо кинжалов, в мире существовали яды и ловушки, уравнивающие шансы убийцы и жертвы, так что молодой человек зарекся принимать пищу или питье от странной красавицы, да и шел лишь по траве примятой ею. Но все-таки приблизился к шатру, быстро настигнув отступающую незнакомку. Касаться её он первым не спешил - слишком опасно это было. Если она дух - может рассердиться на такое своеволие, если, как и он, простая смертная - вблизи удобнее нанести удар в спину. Оставался, конечно, еще шанс, что его могут попробовать лишь усыпить, но и для этого придется либо ранить отравленным оружием, либо опоить дурманящим зельем. А ни того, ни другого Саид позволять не собирался.

Отредактировано Саид (2012-12-10 09:15:09)

Саид не обладал особой чувствительностью в отношении намерений других людей, но даже он успел заметить какую-то заминку в разворачивавшемся спектакле. Но что бы ни послужило причиной короткого смущения, девушка быстро скинула это наваждение, отвлекая внимание мужчины от своего лица.
На какой-то момент мысли и впрямь улетели вместе с тканью шаровар, заставляя взгляд запутаться в золотистом мареве полупрозрачных накидок. Уже откровенно соблазняющий танец под звездами в освежающей прохладе ночного воздуха завораживал. Ветки в костре медленно прогорали, и его теплый свет мешался с сиянием серебряного диском едва пошедшей на убыль луны и далекими огоньками звезд, чертя причудливые узоры из разноцветных теней на теле танцовщицы. Когда она скользнула ближе в полумраке, Саид вполне мог остановить её, но уже не захотел. В том, что девушка безоружна он успел убедиться, равно как и в том, что она прекрасна - оставшаяся одежда вообще мало что скрывала.
Жаркий поцелуй горчил привкусом незнакомых трав, который невероятно подходил к аромату, идущему от волос и тела незнакомки. Руки мужчины обвили стройную талию красавицы, прижимая её к себе. Казалось, тонкая ткань накидки сама тянется следом за пальцами, обнажая горячую на прохладном осеннем воздухе кожу.
В затянувшемся поцелуе Саид даже не сразу заметил, как стало через чур быстро биться сердце, будто стремясь вырваться из груди, а в теле постепенно появилась едва заметная слабость, словно в горячем воздухе хаммама. Но вдруг, открыв глаза, молодой человек обнаружил, что мир утратил четкость. И тут все встало на свои места: и странные ощущения, и привкус трав на губах незнакомки.
Отшатнувшись, прерывая поцелуй, мужчина резко сжал предплечья девушки, не собираясь давать ей ускользнуть.
- Что это за отрава?! - резко спросил он на местном языке, с трудом фокусируя взгляд на лице девушки.

Отредактировано Саид (2012-12-12 05:47:54)

- Отлично понимаешь! - встряхнул девушку Саид, не поддаваясь на уловку.  Хотя он и не разобрался, что делает полученное вместе с поцелуем зелье, но чувствовал, как головокружение становится сильнее, во рту появляется сухость, а тело перестает слушаться. Да и прохлада вокруг уже не казалась естественной.
Умирать в чужой стране, да еще так глупо - это недостойно наследника знатного рода!
- Где противоядие? - еще раз встряхнул обманщицу мужчина, будто надеясь вытрясти из неё душу вместе с признанием. И пусть он не особо понимал в ядах - они не входили в список необходимых для благородного мужа знаний, - но отлично знал один простой факт: если оба попробовали отраву, и пострадал всего один, то у второго было противоядие. Вопрос в том, как его получить. Даже затуманенный разум понимал, что просто так та не согласится - мало, что можно ждать хорошего, если жертва избавится от дурмана.
Хорошо было бы создать для незнакомки поистине "жизненно-важный" интерес, но жестокость была совершенно не в характере Саида. Одно дело убить в пылу боя, другое дело хладнокровно выбивать из девушки противоядие. Даже угроза возможной гибели не сильно помогала фантазии. Хуже всего, что яд постепенно действовал все сильнее, вызывая подозрение, что хитрой обманщице проще потерпеть, пока жертва лишится сознания.
Единственный возможный вариант попытаться хотя бы уравнять ситуацию отдавал безумием и, скорее всего, был навеян туманом, кружащим голову, но все одно других мыслей у Саида не оставалось.
- Я спрашиваю тебя в последний раз. Где противоядие? - спросил мужчина, таща девушку за собой к лошади.

Отредактировано Саид (2012-12-15 06:19:11)

Наконец-то маски сброшены и обман осыпался яркими бусинами с разорванной ленты.
- Хочешь оказаться там вместе? - огрызнулся молодой человек на издевательскую фразу о смертном одре.
Выполнять приказы девушки он не собирался. Еще чего не хватало, еще и помогать ей перед смертью - в то, что в случае честного подчинения получит противоядие, Саид не верил. Это было бы слишком глупо для такой умной обманщицы. Даже сейчас, с немалым трудом разгоняя туман, охватывающий разум, и несмотря на тяжелое плавание, мужчина оставался физически сильнее - его подводили только чувство баланса и реакция. Сбросив дурман, он наверняка смог бы скрутить женщину, как беспомощного котенка, а в честное слово этого не делать она не поверит - те, кто привыкли врать, сами всегда ждут обмана.
Мужчина бы сказал что-нибудь еще, но в этот момент девушка резко дернулась, вырываясь, оставив в его пальцах лишь гладкую накидку. Всего миг Саид непонимающе смотрел на блестящую ткань, а затем ощутил резкий толчок - не столько сильный, сколько неожиданный. Яд делал свое дело - голова закружилась, заставляя упасть на сырую от росы траву, вот только мужчина рефлекторно попытался удержаться, снова вцепляясь в плечи почти полностью обнаженной красавицы. Ох, зря она не убежала, пока могла - в таком состоянии он бы не смог догнать обманщицу, и ей бы только оставалось вернуться чуть попозже и закончить начатое. А так - либо самоуверенность, либо досада на сорвавшиеся планы, но девушка вновь угодила в объятья, и Саид не преминул этим воспользоваться.
Хоть падение и не было мягким - затылок весьма ощутимо убедился, что под травой находится жесткая земля, - мужчина собрал свои силы, рывком сдергивая девушку с себя и, не без труда оказываясь сверху. Пусть та и была сейчас ловче и быстрее, она явно не привыкла носить кольчугу или часами упражняться с копьем или мечом, да и вес Саида оставался явно больше.
- С женщинами я так не обращаюсь. Только с подлыми отравительницами! - резко ответил он на требование, с трудом фокусируя взгляд на лице примятой к траве красавицы.

Отредактировано Саид (2012-12-17 05:45:13)

Она еще и смеется! Почему-то с этой обманщицей Саид снова чувствовал себя глупым мальчишкой, мало что смыслящем как в жизни, так и в женщинах. .
Но не успел молодой человек обдумать, что делать дальше, как красавица подкинула новый неприятный сюрприз. Пора было уже привыкнуть, что с этой, как их называют в диких странах, барышней, стоит быть осторожным! Нежное прикосновение  к волосам, вопреки насмешливому заявлению, будившее куда более приятные ощущения, чем вынужденная грубость, закончилось резкой болью.
Коротко зашипев, Саид рефлекторно запрокинул голову, вслед за движением обманчиво-хрупкой ладошки. Будь он вооружен кинжалом, это действие, возможно, стало бы последним. К счастью для него, вытащить изогнутый меч оказалось не так-то просто. Вернее это как раз-таки легко, только не с непривычки, из неудобного положения, да еще и пытаясь сделать это незаметно для того, кто месяцами привык засыпать и просыпаться со своим оружием. О нет, вынимать меч - очень просто, что Саид и продемонстрировал, вывернув запястье женщины, заставляя выпустить рукоять и не слишком тревожась, что причиняет ей боль, а затем доставая оружие и приставляя его к горлу отравительницы.
Освободить волосы мужчина не пытался - хоть боль мешала свободно действовать, но она же проходила молниями по гаснущему сознанию, не давая провалиться в беспамятство. А еще она позволяла забыть о страхе близкой смерти, будя ярость и отчаянную решимость, если не спасти свою жизнь, так хоть утащить за собой обманщицу!
- Знаешь, как проверяют наши мечи? - удерживая лезвие у горла женщины, изо всех сил, стараясь не отодвигать его слишком далеко, но и не касаться тонкой кожи, зло произнес Саид. – На них бросают тонкий шарф. Если меч разрежет его в полете – он готов. Когда твой яд убьет меня, один из таких клинков упадет на твое горло. Так что, мы умрем вместе, красавица.

Отредактировано Саид (2012-12-22 16:46:52)

Холод стали порой совершает поистине магические превращения с теми, кого касается холодное острие. Не раз присутствуя на публичных казнях, Саид успел насмотреться, как сквозь напускные дерзость и бесстрашие проступают ужас и отчаяние в тот миг, когда палач заносит меч над головой преступника. Вот и сейчас в единственном открытом глазе незнакомки промелькнули знакомые тени. Она испугалась. На какое-то мгновение сквозь маски таинственной феи, соблазнительной красавицы и дерзкой обманщицы проступило лицо обычной женщины, что не хочет переступать последнюю черту.
Лучше бы продолжала смеяться.
И все же Саид был готов справиться с минутной слабостью. Сколь бы ни казались ласковыми прикосновения рук красавицы, сколь ни прекрасна она была сейчас, не скрытая более завесой покрывал, разум безжалостно напоминал, что сражение не окончено. И пусть оно проходило без свиста стрел и звона мечей, ставкой здесь все так же являлись жизни.
- Назови хоть одну причину тебе поверить, - тяжело дыша, произнес мужчина, ловя взгляд лежащей обманщицы. Это было странное ощущение - будто невидимый меч оказался захвачен гибкой змеей кнута. Твердый металл и коварство хитроумного кожаного плетения. - Что ты и впрямь дашь мне противоядие. Ты права, я не спешу предстать перед Аллахом, но если это неизбежно, то, клянусь бородой пророка, я предпочту сделать это вместе с тобой!
Не иначе как от разливающегося в крови яда Саид ощущал за страхом и решимостью разгорающиеся искры ответного азарта. Глаза постепенно застилал туман, а рука, удерживающая меч, начала заметно дрожать, но в голове засело шальное желание услышать ответ хитрой незнакомки прежде, чем темнота опустится на них обоих. Как будто все происходящее постепенно превращалось ни то в спектакль, ни то в сон, к которому нельзя уже было относиться серьезно.
О, благородное воспитание! Если бы не оно, молодой человек успел бы познакомиться с чудными эффектами опиума или же гашиша, и уже бы понял, что столь странные изгибы сознания - не что иное, как еще одно последствие от принятого с поцелуем зелья.
Не отодвигая меча, Саид усмехнулся в ответ на улыбку девушки, заканчивая свой ответ:
- Но если милостью судьбы нам все же удастся дожить до рассвета, то твой чудный спектакль точно не останется без награды.
Окончив фразу, сам до конца не понимая, что же имел ввиду, мужчина внезапно резко склонился к губам лежащей незнакомки, поддаваясь внезапному порыву, целуя её, забыв про яд. Но, видимо, судьба и впрямь хранит безумцев - травяной привкус почти исчез. Большая часть ушла еще в первый раз, а внезапная борьба стерла последние капли. Сейчас, даже сквозь туман, прикосновение губ было более реальным, а к запаху росы и трав примешивался тонкий аромат разгоряченного танцем и их короткой схваткой женского тела.
Никакого волшебства, никаких загадок, никакой лжи.

Слушая волшебные истории, Саид иногда думал о том, чтобы влюбиться. Примерно так же, как босоногий сын бедного портного мечтает о том, чтобы стать султаном - "это было бы, наверное, славно". И прожить жизнь рядом с возлюбленной, и в один день покинуть земной мир... но и в мыслях не было, что это придется сделать через каких-то полчаса после встречи!
Хотя и сейчас Саид об этом не думал. Он вообще ни о чем не думал, поглощенный внезапно вспыхнувшей страстью. Уместно бы было сказать, что ни одну женщину он не желал так же, как эту прекрасную обманщицу, но при более чем скромном опыте, сея фраза прозвучит через чур смело.
Да любые слова казались неуместными для того, что происходило сейчас у затухающего костра!
Кому в здравом уме придет в голову тратить возможно последние мгновения бесценной жизни, сбрасывая так мешающую одежду, чтобы ничто не мешало слиться с той, которая, возможно, вот-вот станет причиной безвременной кончины? Разве сказочники придумали образы для ласк, сдобренных кружащим голову ядом и остротой нагревшегося от близости к телу меча? Нет, даже чудаковатые рассказчики были людьми более нормальными.
Но общее безумие происходящего казалось сейчас до боли естественным. Таким же, как стройные, но неожиданно сильные ноги, обвившие бедра Саида, будто замыкая в сладкую ловушку.
Ловушка... Да это просто второе имя для этой женщины! Для её губ - обманчиво мягких, но все еще горчящих привкусом яда, для её рук, что так нежно перебирали темные кудри мужчины, будто не они недавно вцеплялись жесткой хваткой, для её голоса - то хриплого и манящего, то резкого, как крик рассерженной птицы.
- "Ревекка - пленительная", - смутно всплыло в памяти старое еврейское имя, почерпнутое когда-то в одной из многочисленных книг.

Отредактировано Саид (2013-01-10 05:51:04)