Дневное солнце ласково согревало город, золотя его крыши, башенки и флюгера. А его шаловливые лучи играючи скользили по нарядным улочкам, иногда проникая в дома сквозь витражные стёкла. Взглянешь на такую картину, и хочется пуститься в пляс, а душа сама вот-вот запоёт... или завоет. А что ещё оставалось делать лукоморской царевне Василисе, когда та узнала о нежданно-негаданно прибывшем счастье, - приглашение в город на празднование Дня рождения доблестного монарха соседней державы. А вдобавок к сему непонятному представлению на её хрупкие младые плечи даруют трёх племянниках, дабы приглядеть за ними во время торжества.
Нет, нет, сих маленьких бесенят (это только с виду они ангелочки) девушка очень любила, но любила их на расстоянии. А тут...

..."Дочь моя ненаглядная, Василисушка", - писал отец, - "жива ли ты...(перечёркнуто) как там живётся тебе?! А мы тебя порой вспоминаем, снишься нам во снах кошмар... (перечёркнуто) Вспоминаем о тебе денно и нощно! Крестьяне с вилами и топорами войной...(перечёркнуто) Соседи не обижают?! А мы для блага твоего и общественного приглашаем на торжество городское по случаю Дня рождения монарха величайшего.
И племянников твоих, горячо любимых, решили взять, дабы тебе было что ест… (перечёркнуто) поскольку только у тебя слад с ними есть. И Еремей с Елисеем да Темаром рады будут.
Только не серчай и приезжа… (перечёркнуто) то ты там с тоски, поди, с волком заневестилась...(перечёркнуто) И тебе скучно не будет. Может, передать тебе чего к празднику напоследок...(перечёркнуто) Ежели нуждаешься в чём, отпиши мне. Твой царь...(перечёркнуто) Батюшка Лукомо...(перечёркнуто) Твой царь батюшка!"
- Ах ты... - Вася даже не смогла подобрать эпитета и сорвала злобу на первой попавшейся вазе, вмиг превратившейся в калейдоскоп из разноцветных черепков, но от ругательства так и не смогла удержаться. – Лешего тебе в печёнку! – За окном оный обиженно ухнул, тем самым пристыдив взбалмошную девушку. – Простите. – Смущённо буркнула она и принялась собирать остатки вазы, рассуждая уже про себя.
«Как же, позаботились, чтобы я не скучала. А сами, поди, перекрестятся и облегчённо вздохнут, если я ещё и увезу этих спиногрызиков с собой. На воспитание!» - Веник так яростно мёл пол в руках Василисы, что даже домовой выполз из своего укрытия взглянуть на источник шума, но, наткнувшись клуб только что поднятой пыли, чихнул и спрятался обратно от греха подальше. – «Да они сами кого хочешь перевоспитают. Похить их Соловей Разбойник, так сам же потом и вернёт их, приплатив при этом, чтоб забрали. И ведь даже не написал, долго ли, придётся мне маяться в этом богами забытом городе!» - Царевна критически окинула беглым взглядом только что убранную горницу. – «Поживём, увидим. Сбежать всегда смогу. Или помогут. Может, и племянников прихвачу с собой. Вдруг зима голодной будет, а мне есть нечего. Хе-хе», - к девушке постепенно начало возвращаться утраченное спокойствие...

А тут эта троица, вся вместе, да ещё и рядом! И, что самое кошмарное, прямо в городе!
«Ах, ты ж…» - Источник знакомого детского победоносного рёва среди всеобщей предпраздничной суеты подсказал царевне, что родня находится где-то поблизости. – «Легки на помине», - Василиса быстро постаралась юркнуть в первый попавшийся проём в стене, замаскированный небольшим деревцем в кадке. - «Первый, второй, третий», - девушка быстро пересчитала племянников, внимательно изучающих сцену и трибуны, дабы не попасться на глаза Лукоморскому царю после своей очередной шалости. Вася и сама принялась отыскивать своего венценосного отца, наблюдая за площадью и сценой сквозь янтарную листву дерева.
Остаётся надеяться, что во всеобщей суматохе никто не заметил, как она спряталась сюда. Хотя бы до того момента, пока дети не заметят своего дедушку-Царя. Тогда Василиса будет знать, в какую сторону можно драпать. Благо ещё, что на ней простые кожаные штаны и лиловая блуза, а непраздничное царственное одеяние. А значит, родные её заметят не так скоро.

Долго скрываться в своём нелепом убежище Василисе не пришлось: вскоре на площади стали появляться новоприбывшие на торжество гости. Теперь всё оставшееся свободное пространство пестрело и разоралось буйством всевозможных красок. Помимо венценосных супруг и бесчисленных гаремных жён, их мужчины тоже хотели отличиться своим нарядом. Всё внимание окружающих было приковано именно к окружающим гостям и выступлениям, что начали твориться на сцене для их развлечения. Кто теперь обратит внимание на незаметную, благодаря неброскому наряду, девушку?!
Вася выскользнула из-за дерева и, пытаясь уловить запах своих племянников, принялась осторожно пробираться сквозь толпу, коей не хватило мест, но ради обожаемого монарха готовую отстоять весь праздник не сходя со своих мест. Отыскать этих троих сорванцов оказалось весьма непростой задачей: запахи, которые улавливала царевна в силу своих способностей, были настолько насыщенны и разнообразны, что девушка уже спустя пить минут усиленных поисков чуть было не отбила себе нюх. Пришлось на некоторое время задержать дыхание и продолжить поиски с уже большей осторожностью. Разумеется, можно было бросить сиё неблагодарное дело и с благоговейным трепетом наблюдать за прибывшим именинником. Или наконец-то насладиться выступлением магов, а на досуге поразмышлять, какое заклинание, какую формулу они применили для того или иного необыкновенного действа. Но куда более непредсказуемое действо могли выкинуть Елесей, Еремей или Темар. А если они ещё и находятся все вместе и объединяют свои замыслы… Лучше уж быть поближе к ним, дабы была возможность наблюдать за ними и иметь возможность действовать по ходу развития событий: попытаться воспрепятствовать грядущей катастрофе или же самой присоединиться к их выходкам и немного повеселиться самой.
Наконец-таки все усилия царевны увенчались успехом, - непоседливые дети были найдены на высоких каменных клумбах, куда некоторые мальчишки могли взобраться и наблюдать за происходящим на сцене издалека. На идущий на данный момент номер смотреть не было никакого смысла. Здесь надо было слушать. Слушать и наслаждаться как бард (а, может, и стоило всё-таки присмотреться к сцене, ибо поющий и внешним видом мог приковать к себе внимание) умело ласкает струны лютни, получая от неё взамен мелодию. Но эта мелодия не была бы столь прекрасна без его голоса, коей он с лёгкостью вплетал в узор своего творения. Даже Василиса волей-неволей заслушалась, позабыв про племянников.
А мальчишки дурачились от души: они принялись разыгрывать собственную сценку, подстраиваясь под текст песни. И подобная шалость выглядела относительно невинной, пока один из братьев хорошенько не наступил на хвост коту, развалившемуся на солнце. Ни в чём не подозревающее опасности животное лениво умывалось, с трудом пытаясь дотянуться до спины. Если бы его габариты не напоминали шар, то приведение себя в порядок у кота шло бы гораздо быстрее.
- Мяяаау…, - на одной ноте протянул кот, когда один из племянников протанцевал на его хвосте. – Мяаау, маааяяу, - раскатисто продолжил он, когда топтание на его хвосте продолжилось вновь. Но ни уйти, ни оцарапать обидчика, - явно не входило в планы животного. Ему было лень. Не просто лень, а очень лень! Лучше он будет издавать истошные вопли, которые теперь отчётливо слышали близстоящие люди. Кто знает, может быть, отголоски этой весьма мерзкой подпевки доносились и до сцены.
Василиса уже поглядывала на кота с явным желанием побрызгать на него водой, надеясь, что неприязнь к ней всё-таки прогонит толстяка. Но она мужественно отгоняла от себя эти мысли, ибо кот мог свалиться с клумбы. Конечно, он вряд ли бы сильно пострадал. Скорее всего, подобно мячу, он проскакал бы по мостовой, но, несмотря на его мягкую и габаритную конструкцию, ему было бы весьма больно. Оставалось только попробовать стащить эту мяукующую тушку  подальше от беспокойных детских ног.
- Молчи, смертный! Только цвет позоришь, - царевна принялась осторожно снимать чёрного кота с клумбы, надеясь, что мало кто из окружающих успели услышать несостоявшийся дуэт. А то, чего доброго, заподозрят, что она помогала коту извлекать из него столь неблагозвучные звуки. Тогда точно от внимания не избавиться.