[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1206/3c/9d2d95a95535.jpg[/AVA]

На столе, что крепко стоял на дубовых ножках возле прилавка, возвышался большой шоколадный торт. Глазурная поверхность его блестела безупречным глянцем.
Осторожно, осторожно. Не дышать… Ровная полоска белкового крема покорно легла в отведенное для нее место, завершая роспись. На торте цвела роза. Если не знать, что в ее основе сахар и яичные белки, можно было подумать, что она живая. Настолько правдоподобно выглядела сладкая картинка.
Молодой мужчина, автор этого шедевра, отступил на шаг, любуясь своей работой. Лепестки можно было сделать более широкими, но Якоб побоялся что-нибудь испортить, ведь, как учила его бабка , лучшее – враг хорошего.
Несколькими минутами позже великолепный торт занял свое место в стеклянной витрине. И тут же привлек зевак и городских мальчишек, которые прижимались к прохладному стеклу, мечтая получить хотя бы кусочек того, что продавалось в «Медовом плене».
Увы, большинству это было не по карману. Все эти аппетитные пышки, имбирные пряники, хрупкие, покрытые сладким кружевом, пирожные стоили слишком дорого. Их покупала местная знать, балуя утробу кондитерскими изысками.
- Доброе утро, Якоб! - Тихо звякнул серебряный колокольчик над дверью, встречая гостью. Она была не столь хороша собой, сколько юна и мила. Тоненькая, подвижная, в стареньком платье, которое было ей велико. В большой корзинке свежие грозди сирени, которые пахли так сильно, что пьянящий цветочный аромат мгновенно заслонил собой запахи шоколада и трюфеля, царящие в кондитерской.
- Здравствуй, Ингрид. - Приветливо улыбнулся в ответ Якоб, выкладывающий на прозрачную стеклянную тарелочку розовый зефир.
Щечки цветочницы предательски заалели, сами становясь похожими на зефиринки. Ей нравился помощник кондитера, появившегося в городе недавно и уже успевшего прочно зарекомендовать себя, как лучший производитель сладких товаров.  Ах, мечты.
- Не хочешь попробовать? - Одна непослушная зефиринка никак не хотела умещаться на тарелке. Именно ее Якоб протягивал Ингрид. Обручальное кольцо, счастье, семейная жизнь…. Цветочница была влюблена в кондитера. И именно поэтому видела все в розовом цвете. Она не заметила ни прохладцы в дежурной улыбке Якоба, ни то, что отдав девушке зефир, он тут же потерял к ней интерес, занявшись обыденными делами.
Ингрид, зажав в ладошках начавшую таять от тепла сладость, смотрела на мужчину, спина которого была пряма, чье лицо можно было назвать красивым, не смотря на то, что серые глаза были холодны, как лед.

Отредактировано Jacob (2012-06-06 22:31:42)

[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1206/3c/9d2d95a95535.jpg[/AVA]
Якоб обернулся на звук. Новый посетитель, точнее посетительница была ему знакома. Призрак улыбки вновь заставил изогнуться тонкие губы темноволосого кондитера. Он не ждал мисс Беатрисс так рано. Почему-то эта девушка из знатной семьи ассоциировалась у него с четырьмя часами дня. Со временем, когда нежная, но убедительная истома затягивает сознание, когда чувства притупляются, ожидая вечернюю прохладу.
Пожалуй, если бы Якобу было предложено сравнить девушек со сладостями, то он назвал бы Ингрид карамелью, простой и прозрачной… со всеми ее приземленными мыслями и ожиданиями, а вот Беатрисс оказалась бы шоколадом с вишней. Этакий соблазн с неожиданной кислинкой, которую еще не распробовал, но так бы хотелось.
- Какие гости! Чем могу служить, мисс? - Заложив руку за спину и поклонившись, приветствовал Якоб дочь одного смутно знакомого маркиза, имевшего несчастье недавно почить с миром. Девушка, видимо, уже избавилась от траура, раз оделась в такое яркое и, что интересно, не скрывающее достоинств фигуры платье.
- Сегодня у нас есть замечательные  воздушные эклеры. Смею заверить, они нисколько не повредят вашей фигуре. - Помощник кондитера ловко развернулся на каблуках, добавляющих пару сантиметров к его и без того высокому росту, и указал на блюдо, полное пирожных.
Бедная Ингрид. Как побледнели ее нежные щечки, как застучало бедное сердечко. Она бросилась вон из кондитерской, задев плечом коварную разлучницу благородных кровей.
Знала бы юная цветочница, что Якоб не стоит ни ее слез, застывающих, как алмазы, ни трепетаний души…
Мужчина посмотрел безразличным взглядом в след девушке и обратил все свое внимание на молодую особу, к которой питал некоторые…. ,скажем так, чувства. Якоб еще не успел разобраться в себе, но он был так молод.

***
На самом верху шкафа с марципановыми фигурами всех мастей сидел большой темно-серый кот. За те десять лет, что пройдут с этого момента и порог трактира «Поющий филин» переступит некий загадочный светловолосый колдун с множеством личностей в одной, он нисколько не изменится. Разве что кисти на ушах станут длиннее.
Кот, вальяжно свесив хвост, с любопытством наблюдал за той сценой, что разворачивалась внизу. Вот в кондитерскую вошла цветочница. Аромат сирени, принесенной ею, заставил сморщиться кошачью морду. Кот даже чуть было не чихнул, но вовремя сдержался. Ему не нравились цветы.
Появление мисс Беатрисс заинтересовало серого зверя. Но как только цветочница выбежала, роняя слезы, он пришел в негодование, выпустив когти и начав полосовать деревянную полку, на которой сидел.
Хвост пришел в движение, колотя по хрупкому стеклу, за которым марципановый тролль со сладкой свирепостью на лице пытался поймать некую миниатюрную девушку с синеватыми волосами. Разумеется, это марципан и ничего более.
Погоди, скоро придет хозяин кондитерской. И будет тебе силь ву пле и шерше ля фам. Кот в расстроенных чувствах спустился со шкафа и продефилировал в подсобку, в которой было много, очень много всего интересного. Звякнуло стекло, не предвещая ничего хорошего.
Коту не нравились цветы, но ему была симпатична Ингрид. А мисс Беатрисс при всей своей красоте пахла колдовством. Он это хорошо чувствовал и старался уберечь неблагодарного Якоба, которому, впрочем, был много чем обязан. Но об этом позже.

Отредактировано Jacob (2012-06-07 07:28:27)

[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1206/3c/9d2d95a95535.jpg[/AVA]
Они были чудесны и восхитительно прекрасны.  Темно-коричневая, почти черная глазурь блестела сладкими прозрачными слезами. Только лучший шоколад. Только отборные ингредиенты…. И капелька колдовского зелья. Чуть-чуть, не смешиваясь с изысканным тонким вкусом. Желтые цветки Руки Мертвеца, растущего на кладбище и распускающегося только в полнолунье, красные всполохи Обманки, поднимающейся из земли на месте старых пепелищ, и кровь болотной ведьмы.
Попробуешь раз, откусишь лишь кусочек, и ты пропал. Закружит голову бесовская сила. Любовь или дурман. Видишь то, чего нет. Навеки раб, навеки влюбленный.
Якоб провел много времени над колдовским котлом. Только затем, что получить эликсир подобной силы. Бабкин рецепт заметно устарел. Черт возьми, чего стоит только одна проведенная ночь на кладбище среди бродящих мертвецов. Или свидание с болотной ведьмой, которая приходилась ему далекой родственницей, но плевать хотела на кровные связи. Ее сморщенное зеленое тело еще долго преследовало кондитера в страшных снах.
После всего пережитого,  она, Беатрисс, должна была попробовать его творение. Многого и не требовалось. Но вздорная девица отказалась. Тонкие брови Якоба дрогнули, мужчина нахмурился, еле сдерживаясь, чтобы не запустить блюдо с эклерами в стену. О,  с каким удовольствием он сделал бы это. А потом смотрел, как жирный крем медленно сползает по дорогой ткани обивки, оставляя белый след.
Но ничему этому не дано было сбыться. Якоб посмотрел на Беатрисс и… пропал. Он буквально потонул в ее зеленых глазах. Цвет весны, созвучный с ароматом сирени, еще витавшим в воздухе. Девушка была чарующе прекрасна. И даже неудача с зельем стала забываться.
Что случилось? У меня путаются мысли. Внезапная боль в спине пронзила Якоба, заставив врасплох. Он тихо охнул, стиснув зубы. Плохой предвестник, но пока еще есть время.
Взгляд Беатрисс и ее близость каким-то образом разрушали чары зелья, которому черноволосый кондитер был обязан столь привлекательным обликом.
- Тогда, может быть, вы не откажитесь от мармелада? Он необычен для этих мест. Приготовлен из редкого фрукта, почти что дара богов. Такого вы точно нигде не попробуете. – Якоб ловко убрал постылые эклеры в витрину, выставив на прилавок небольшую вазочку, наполненную ярко-красными кусочками. Это лакомство действительно мало чем напоминало мармелад, скорее оно было похоже на рубины, в гранях которых застыло солнце.
- Но есть его нужно очень осторожно. Кроме сладости, он может и обжечь. - Двумя пальцами кулинар аккуратно подхватил кусочек, давая понять, что мисс Беатрисс придется принять «рубин» из его рук. Он действовал слишком смело, потому что перестал себя контролировать под  действием колдовского взгляда зеленых глаз.
Приступ боли больше не повторялся…. Пока. И Якоб совершил ошибку, выбросив предзнаменование из своей головы.

[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1206/3c/9d2d95a95535.jpg[/AVA]
Туман томления, окутавший мысли Якоба, медленно рассеялся, стоило зеленым колдовским глазам Беатрисс отпустить его взгляд.  Но, даже тогда, когда мысли его вновь стали свободны, какая-то сила продолжала тянуть его к этой девушке. 
Яков? Она ошиблась, произнося имя кулинара, но мужчина не стал ее поправлять. Память нехотя, будто после крепкого сна, подсказала, что Якоб сам назвал его Беатрисс, изменив одну букву.
Это в честь моего дяди. Он хозяин «Медового плена». А я пока только учусь и помогаю ему в кондитерской. Нужно было как-то объяснить созвучие. Все пришлось придумывать на ходу, в последнюю минуту. Получилось сумбурно, немного нелепо. Но, кажется, дочь маркиза простила молодому человеку досадную оплошность первой встречи.
С тех пор каждый ее визит был, как долгожданный праздник. Якоб ждал, что вот-вот зазвонить колокольчик. Он и звучал как-то по-особенному, когда приходила ОНА. Кот, правда, пытался что-то сказать, он был явно недоволен тем, что Якоб потерял голову от этой девицы. Но потом, видимо смирившись, махнул на все лапой и предпочитал игнорировать Беатрисс, сразу же уходя, когда она появлялась.
Да что может понимать животное?!  Думал тогда кулинар, забывая, кем является Кот на самом деле. И совершенно напрасно. Однако речь не о Коте.
А сейчас все прошлые переживания, недомолвки и споры ушли на второй план.
- В этом  и таится загадка вкуса, мисс Беатрисс. – Он мог вечно смотреть на ее улыбку, вдыхать сладкий аромат ее тела и волос, который был куда как ярче всех этих кондитерских изысков, продаваемых в его магазине.  Молодые люди стояли друг другу слишком близко, чем того допускает этикет.
- Название плодов я не могу сказать вам, увы. Это тайна. Запретная, тут вы правы. – Якоб тоже улыбнулся девушке, вкладывая лакомство в ее соблазнительный ротик. Ему захотелось поцеловать эти алые губки. Запечатлеть на них свое восхищение красотой Беатрисс. Но он не смел, потому как даже будучи очарованным дочерью маркиза, понимал, какая между ними разница в сословии и положении.
С улицы, не смотря на большие окна, ничего не могло быть видно, кроме тортов и пирожных. Стекло хитро преломляло свет, не давая разглядеть то, что происходит внутри кондитерской.  Но стоило кому-нибудь войти…. К тому же, не обидит ли Якоб своим действием Беатрисс? Девушки, подобные ей, обычно получали весьма строгое воспитание.
Но она же дразнила его. Разве нет? 
- Вам нравится? – Что ж, этот рецепт был храним для особого случая. В нем было только одно колдовство – магия вкуса. И вкус этот одновременно сладкий, как любовная тоска, и жгучий, как ревность, могла оценить только действительно искушенная натура.

[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1206/3c/9d2d95a95535.jpg[/AVA]
Сомнения метнулись прочь, гонимые волной всепоглощающей страсти. Не стоит противиться искушению.  Вдребезги разбилась ваза с мармеладом, выпав из рук Якоба. Брызнуло сверкающими слезами стекло. …
Вкус ее губ, горечь и сладость. Обещания большего. Нетерпеливо, рывками, будто боясь упустить мгновение. Прилавок между юношей и девушкой еле заметно задрожал, становясь прозрачным и исчезая в столкновениях вихрей колдовской силы, высвобожденной любовью.
Преграда исчезла, давая Якобу сильнее сжать Беатрисс в своих объятьях. Он был готов вечно пить ее, восторгаться ее молодостью, красотой и чувственностью. Если бы дочь маркиза позволила ему большее, чем этот долгий поцелуй….
По витринам побежали тонкие трещинки, образующие странные переплетающиеся узоры. Словно руны на древнем алтаре жертвоприношений. Из темного угла на Якоба и Беатрисс воззрились два желтых круглых глаза.
С глухим уханьем  марципановая сова из выставленных в шкафу фигурок поднялась в воздух, чтобы, долетев до середины торгового зала, рассыпаться красно-алыми перьями. Из шоколадного торта – венца творения кондитера медленно поднималась настоящая, живая роза. Ее узловатые корни вспарывали темно-коричневую глазурь, будто свежую землю на могиле.
Чья это была магия? Его или ее? Значит ли это, что чувства были истинными, а не наваждением ветреной юности?
Нетерпеливые пальцы Якоба уже пытались справиться с туго натянутыми лентами корсета Беатрисс. Он жаждал припасть к соблазнительной ложбинке, скрытой одеждой.
Но…. Неосторожно молодой кондитер поднял взгляд на отражение в витрине, затягивающееся сетью трещин.
Нет, нет, не сейчас! Кто этот горбатый урод похабно лапающий утонченную светскую красавицу? В оцепенении Якоб смотрел, как изменяется его лицо, вытягивается безобразно большой нос, округляются черты, серые глаза становятся неприятно выпуклыми.
В ужасе он оттолкнул от себя Беатрисс. И, закрыв лицо руками, кинулся в подсобку. Она не должна была видеть его таким. Не все красавицы любят чудовищ.
Подсобка встретила хозяина прохладой и запахами кореньев и трав. Но к ним примешивался еще один….  На разделочном столе блестел осколками разбитый флакон. На остатках стекла осталось несколько капель прозрачной голубой жидкости. Далее по столешницы тянулись мокрые кошачьи следы, которые по размеру могли принадлежать не просто домашнему коту, а целой рыси.
- Кот! Что ты наделал! – Простонал Якоб, слыша как трещат его ребра, и сгибается, деформируясь под горб, спина.
Хозяин скоро придет. Кот, как всегда, оказался прав. Самого виновника произошедшего в подсобке уже не было. Зверь любил появляться и исчезать по собственной прихоти.

Отредактировано Jacob (2012-06-09 12:52:21)

Поздно. Момент упущен. Множество вариаций будущего пропало, уносимое прочь колдовскими чарами. Все стало так, как и должно было быть. Не каждому  дано обмануть судьбу. Но каждый может лгать себе, принимая желаемое за действительное.
Она уйдет. Отчаяние с горечью потерь. И ничего нельзя с этим поделать. Единственный шанс – голубой элексир пропал. Оставшихся на осколках стекла капель хватит разве что на пару минут. Якоб, не замечая, что острые края разбитого флакона ранят пальцы, провел по нему рукой. Такого просто не могло быть. Он столько готовился к этой встрече. Бессонные ночи, дни, полные ожидания ее визитов. И рухнуло. Вот так просто.
Странная мысль пронзила сознание. Кулинар резко обернулся. Беатрисс стояла на пороге. Ее лицо выражало волнение, испуг и, что ужаснее всего, отвращение и презрение.
- Нет! Беатрисс, останься! – Хрипло проговорил Якоб, прежде чем потянуться к ней, но стоило чуть сдвинуться с места, как видение пропало.  Мольба горбуна осталась без ответа.
Дочь маркиза осталась в торговом зале. Наверняка растерянная, не понимающая, почему молодой человек бросил ее. Но гордость и сословная принадлежность, конечно, никогда не дадут свершить то, что только что сделал бесплотный двойник Беатрисс в воображении Якоба.
Колокольчик приветствовал нового посетителя. Или, точнее, посетительницу. Склонив голову, кондитер слушал разговор двух девиц, доносившийся из зала.
… Дрянь, а не конфеты. Неблагодарная! Безумие, вернувшееся к горбуну с его настоящим обликом, ослепляло его не меньше, что влюбленность. Назвать настоящий шедевр сладкого искусства таким словом! Притом, что плоды для мармелада – сердечки садовых фей стоили Якобу ой как недешево. Все для нее, для Беатрисс. А всего несколькими минутами ранее она восхищалась их вкусом.
Ну что ж… Горбун стянул с себя шелковую рубашку, выглядевшую на его гротескной фигуре неуместной, и быстро одел поварскую свободного покроя. Белоснежный фартук, колпак, чтобы скрыть длинные черные волосы – единственное, что напоминало о красивой внешности, одолженной у колдовства.
- Госпожа недовольна? – В кондитерскую вошел сам хозяин «Медового Плена».  На редкость неприятный мужчина, которого прощало только мастерство приготовления сладостей. Его серые навыкате глаза осмотрели разрушения, причиненные магией. Он, казалось, был жутко расстроен, даже покачал головой.
- Приношу свои глубочайшие извинения. – Любезно сказал Якоб. Его взгляд остановился на мисс Беатрисс, игнорируя служанку, которая таращилась на горбуна, не скрывая того, что он ей противен.
Глупая гусыня, из твоего сердечка тоже могли бы получиться неплохие конфеты. С привкусом болотной тины и дикой мяты. Такая болтливая служанка наверняка приносит слишком много хлопот.
- Может быть, я смогу как-то компенсировать Вам разочарование от мармелада? Его готовил мой племянник, а он пока только учится. – Почти слово в слово того, что рассказывал Беатрисс о своей работе «Яков».

Отредактировано Jacob (2012-06-10 23:15:39)